Школа корабелов

Обрант С.

— Хорошего мало, ваше превосходительство. Финансы училища сильно расстроены. При двадцати одной тысяче годового содержания оно только за минувший год задолжало восемь с половиной тысяч рублей. Да еще учителям не уплачено жалование за три месяца.

— Час от часу не легче, — уныло пробормотал директор. — Сей дефицит на наш горб ляжет.

— Не возьму в толк, Петро Кондратьевич, — заметил Гаркавенко, — как это маркиз Траверсе, при своей копеечной скупости, не потребовал от директора Лебрюна объяснений по перерасходам?

Адмирал усмехнулся, скривив красные, точно чужие на старческом лице

губы.

— Что же тут удивительного, ежели директором училища состоит его друг? Маркиз и сейчас приказал не лишать Лебрюна его жалования. В высочайшем повелении сказано: «…он будет иметь инспекцию по части кораблестроительной архитектуры». По всему видно, что министр не преследовал тех экономических целей, о которых он пишет в своем докладе государю. Для него это лишь предлог.

— Так что же побудило его затеять всю эту историю? И почему такая спешка? — не успокаивался Марко Филиппович.

— Не знаю, ничего не знаю. Вся его затея бессмысленна и непонятна. Единственно, чем можно объяснить присоединение училища к корпусу и спешность, с какой приказано сие произвести, это тем, что министру понадобилось помещение на Екатерининском канале.

Гроздов вспомнил о Путихове, и его внезапно осенила догадка. Здание будет отдано Евлампию и Шарлотте. Маркиз скуп и, конечно же, не захотел тратить своих денег на гувернантку, пусть она даже и заслужила их. А тут Путихов, вероятно, подсказал ему такой выход, чтобы и волки были сыты и овцы целы. Это и решило судьбу училища! Иван Петрович ясно представил себе будущее школы, и глаза его наполнились слезами.

— Ваше превосходительство, — начал он, и в голосе его послышались такие щемящие сердце нотки, что Карцову стало не по себе. — Ваше превосходительство, — повторил Гроздов, — вы сами находите действия министра бессмысленными, почему же вы не воспротивитесь им?

Адмирал опустил глаза, беззвучно пошевелил губами и смущенно сказал:

— Признаюсь, я даже не пытался этого сделать. Спорить с маркизом Траверсе бесполезно, — на его стороне граф Аракчеев, — стало быть, и государь.

На следующий день, десятого декабря, началось выселение учителей и учеников из трехэтажного здания старинной архитектуры на набережной Екатерининского канала. Новый, 1817 год воспитанники школы корабелов встречали в тесном подвале на 12-й линии Васильевского острова.

Десятилетнее пребывание в стенах Морского кадетского корпуса было для училища самым мрачным временем в его более чем полуторавековой истории. Лишь благодаря заботам скромного, самоотверженного труженика, Ивана Петровича Гроздова, оно продолжало существовать, сохраняя дух и традиции профессора Гурьева.

ЭПИЛОГ

В Астрахани Александр Андреевич Попов развернул энергичную деятельность. Он построил на реке Цареве судостроительную верфь, упорядочил строительство волжских купеческих судов и подготовил к изданию большой научный труд: «Аналитическое исследование о прогрессике, употребляемой в корабельной архитектуре».

В 1821 году заболевший маркиз Траверсе самоустранился от министерских дел. Александр Андреевич и Наташа вернулись в Петербург. В этом же году в их жизни произошли два больших события: исполнилась давнишняя мечта Саши —

он стал управителем Охтенской верфи. И второе: у Поповых родился сын, названный Андреем. Мальчик впоследствии стал знаменитым адмиралом, создателем нового типа боевых судов, известных в истории кораблестроения как «поповки». Он же сконструировал первый в мире броненосец «Петр Великий», явившийся прототипом всех современных броненосцев.

Иван Яковлевич Осьминин до самой смерти прослужил на Черном море и построил в Севастополе и Николаеве множество кораблей. В числе созданных им судов был знаменитый бриг «Меркурий», вписавший своим героическим поединком с двумя турецкими линейными кораблями одну из самых славных страниц в историю отечественного флота.

Иван Афанасьевич Амосов, тот самый мальчик Ваня, которого Осьминин вытащил из Екатерининского канала, более полувека был ведущим инженером в русском кораблестроении. В 1848 году Амосов построил первый в России винтовой пароход-фрегат «Архимед», с машинной установкой, мощностью в 300 лошадиных сил.

Внес свою скромную лепту в историю кораблестроения и Яков Колодкин. Он создавал особо прочные суда для плавания в высоких широтах. На построенном им шлюпе «Мирный» экспедиция Беллинсгаузена и Лазарева совершила величайшее в мире географическое открытие — открытие шестого материка — Антарктиды и множества новых островов в южном полушарии [1] . В наше время в Антарктиде советскими исследователями построен поселок Мирный — в честь исторического шлюпа русской экспедиции.

1

Экспедиция Ф. Ф. Беллинсгаузена ходила на двух шлюпах — «Восток» и «Мирный». Командиром на «Мирном» был М. П. Лазарев.

Весь XIX век боролось училище корабельной архитектуры за свое существование, преодолевая косность и недоброжелательство царских чинуш. В 1898 году на торжественном юбилее столетия училища, носившего тогда название Военно-Морского инженерного, инспектор классов А. И. Пароменский сказал:

«… Ни отчужденность, ни одиночество училища не помешало ему геройски выдержать тяжелую борьбу, и теперь посмотрите вы на эти огромные, стоящие по нескольку миллионов рублей броненосцы, — ведь все они выстроены у нас в России, и, конечно, никто их не мог строить, как только русские инженеры, питомцы нашего училища».

Подлинного расцвета Военно-Морское инженерное училище достигло после Великой Октябрьской социалистической революции. Благодаря заботам коммунистической партии и советского правительства оно стало одним из популярнейших высших технических учебных заведений страны. За заслуги перед Родиной ему присвоено почетное имя Феликса Эдмундовича Дзержинского, оно награждено орденом Ленина, а десятки тысяч его питомцев, умножающих славные традиции отечественного флота, удостоены орденов и медалей Советского Союза.