Школа Мертвецов: Неуязвимый
Шрифт:
Сил держать руку, которая была протянута к звездам, больше не оказалось, и она упала на заляпанную кровью траву. Пусть мои руки залиты кровью — пусть реальность та еще мерзавка, но она прекрасна. Она настоящая и ты понимаешь, что, находясь в реальности, ты становишься её частью. Значит, ты тоже реален. Легкий ночной дождь смывал мою же кровь, помогая впитывать каждую каплю глубже в землю.
— Смерть — это лишь выпускной для души, — шепотом проговорил я, закрывая свои глаза, возможно, в последний раз. Лишь для того….
— Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ой, не повезло умереть нормальной смертью, и теперь я снова цел. В общем, теория провалена, убить полным иссушением темной материи невозможно,
Так, если не ошибаюсь, то мою вторую половину откинули куда-то на трибуны. Остров Сокровищ, где в роли сокровищ выступают мои трусы. Хотя можно и поискать магазин одежды, но делать это без штанов неудобно перед зомби. Я порядочный парень, меня не так воспитывали.
Эпилог I
Рев двигателя разносился по пустоши, словно гнев машины смерти. Транспорт был модернизирован несколькими безумными изобретателями под предпочтения безумного заказчика. Мало кто из нормальных людей просил бы сделать машину, которая всем своим существованием говорила бы о своём присутствии мощнейшим гулом двигателя. Особенно в пустошах.
Пустоши не были приятным местом уже более семидесяти лет. Здесь обитало множество людей, психов и каннибалов. Все они были потомками людей, сумевших прожить в Апокалипсисе достаточно долго, чтобы обзавестись потомством. Продолжительность жизни была небольшой, сорокалетние люди считались мистическими долгожителями в эту эпоху. Всему виной ядерные бомбы и ядерная война, которая разразилась словно гром среди ясного неба. Вначале бомбы сбрасывали точечно, а затем вразброс.
Каждое поколение жило меньше предыдущего и всего двое полулюдей могли в подробностях рассказать о днях минувших лет. О мире, в котором слово «война» имело пугающее значение, а не стало общеупотребляемым словом. Теперь даже немногочисленные выжившие убивали друг друга и устраивали микроскопические войны между группировками. Эпоха в конец изменила людей, сделав их монстрами.
— В наши дни добыча топлива застопорилась. Кто знает, может мы используем одну из последних канистр бензина в целом мире, — проговорил старик, выглядевший на семьдесят лет. В действительности его возраст уже вплотную приближался к ста двадцати годам.
— Сато, ты сам решил покататься перед смертью. И вообще, уверен ли, что просто не начнёшь воскресать и умирать из-за проблем со старостью? — его собеседник был и того старше. Однако, он был куда более энергичным нежели собеседник слева от него. Сейчас Кен находился за рулём и давил газ в пол. Песок разлетался позади них, создавая воистину крутую картину.
— Всё возможно, но это смотря с какой стороны посмотреть. Мы уже колесим по миру последние семьдесят лет, когда умер последний человек из нашей былой группы. У нас, конечно, имелись дети, а сейчас, наверное, уже праправнуки где-то бродят, но они все обычные люди и отправятся в мир иной рано или поздно. Наш же час наступает поздно, — с бесконечным сожалением в голосе проговорил Сато. Правда, его сожаление было связано исключительно с невозможностью умереть добровольно.
Прошло уже сто лет с начала Апокалипсиса. За это время он постоянно видел потери близких людей, начиная с родителей в штатах. Он смог найти подходящую технику и войти в электронную
— Моих детей уже нет, я в отличие от тебя, гаремами не промышлял и потерял весь свой род.
— Жалкий глупец. Гаремы — это круто, пока они не пилят мозг, но даже так, я скучаю по тем веселым денькам в мэрии. Чем старше я становился, тем меньше было приколов и больше работы. Еда не бесконечна, но мы направляли бесценный ресурс на хороших людей. У каждого были мечты, вот тот парень в мэрии. Не помню его имя, но помню его мечту. Он мечтал о парикмахерской, и он её открыл. Удивительно, но он резко стал популярнее у девушек. Ха-ха, читер с ножницами, — Сато после своих слов начал активно кашлять.
Он был куда здоровее любого человека на этой планете. О чем речь, если только у Кена и Сато были прекрасные белые зубы, а не гнилые корешки. От этого раньше Сато впадал в постоянные бичевания, ведь целоваться с девушками старше определенного возраста было неприемлемо. Однако, учитывая, как сильно снизился приемлемый возраст спустя десятки лет после Апокалипсиса…
— Читер? Всё еще помнишь эти словечки, а ведь прошла сотня лет с начала пропажи электричества во всем мире.
— Девяносто лет, какое-то время пользовались солнечными батареями, пока и они не вышли из строя. Жаль, не нашли китайца, который бы нам их производил. И пока не забыл, у меня к тебе просьба… Если я действительно начну бесконечно умирать и возрождаться, то сбрось меня в жерло вулкана и прыгай следом. Я поступлю аналогичным образом. если покину этот мир первым, мой старый друг, — удивительно, но в словах Сато было много уважения.
За сотню лет проведенных в компании единственного бессмертного друга, Сато начал считать Кена своим кровным братом. Любую его проблему он взваливал на свои плечи и искал решение. В трудную минуту именно Сато искал возможности для поднятия настроения всей группе. Однажды он даже нашёл интересную девушку и познакомил её с Кеном.
Девушка спустя время умерла, и Кен лет пять горевал по утрате. Именно в такие моменты Сато проявлял себя больше с человеческой стороны и искал разные альтернативные развлечения вроде книг, чтобы сместить мысли друга с темной тропы. Когда потери пришли уже к Сато, то и Кен выступал в роли сдерживающего фактора для друга, чтобы тот не впадал в отчаяние. К удивлению для Кена, Сато и без помощи друга не впадал в пучины отчаяния от утраты близких, а лишь с иронией отмечал: «Они просто перешли в лучший мир, здесь не на что смотреть».
Так или иначе, Кен был всё равно полезен для Сато куда больше, чем тот думал. Ведь именно он помог ему окончательно не потерять себя, а в купе с большим возвратом и опытом, Сато стал походить куда больше на человека. Он творил по-прежнему безумные вещи, но уже относился к ним иначе. Во всяком случае, так думал Кен. Пускай его и пугали слова Сато вроде: «Приколы кончились, но хлопушки остались. Ничего не поделаешь, не пропадать же добру?»
— Это впереди машина тех уродов? — вопрос был адресован Сато, который ушёл в себя и о чём-то думал. Вопрос помог ему отвлечься и всмотреться в машину впереди, которую они нагоняли.
— Судя по знаку на машине в форме черепа, пронзенного зеленой стрелой, мы сорвали куш. Они напали на какое-то поселение на юге и убили там всех ради парочки консерв. Думаю, будет правильно, если теперь мы убьём их, — Сато достал самодельный пистолет и наполовину вылез через боковое окно. — Подожми газу!
Машина подъехала почти вплотную и Сато начал прицеливаться. Годы взяли своё и он потерял в резкости, но не в навыках.
*БАМ-БАМ*
Прострелив два колеса, вражеская машина на полном ходу потеряла стабильность и начала переворачиваться. Двое людей, что находились внутри неё, умерли сразу, а двое других смогли спастись. Один из них вылез из машины спустя минуту, но тут же получил удар битой с колючей проволокой в лицо.