Школа на краю империи
Шрифт:
Всё это — не мой стиль.
Чтобы не развязывать войну против всех, надо договариваться. Есть в классе человек, заинтересованный в установлении порядка. Это наш староста. Завтра надо встретиться с Игорем и провести беседу. Рассмотреть компромиссы. Меня не интересуют сферы влияния и публичные доказательства своей крутизны. Не трогайте меня — я не буду трогать вас. Мысль простая, дойдёт даже до Барского. Надеюсь...
Справа потянулись таунхаусы, расположенные за низкой кованой оградой. Добрый десяток однотипных домишек, каждый — на две семьи. Два полноценных
Бельё сушилось повсюду.
Жители Фазиса стирали вещи в перерывах между дождями, которые могли зарядить сразу на несколько дней. Обычно перед домом торчал столб, к которому крепилась катушечка со стальным тросом или толстой верёвкой. Вторая катушка фиксировалась на балконе или у подоконника. Получался простейший блок. Хозяйка вешала бельё, закрепляла его прищепками и двигала верёвку. Одежда скользила к столбу. Вся эта конструкция размещалась на высоте второго или третьего этажа, что снижало вероятность ночной кражи.
Таунхаусы липли друг к дружке. Всего их было девять — до недавнего времени. Десятым пристроился домоморф. Бродяга по своему обыкновению занял территорию пустыря, поросшего бурьяном. Было скопировано всё — габариты, архитектурный стиль, цвет крыши и стен. Я не удивлюсь, если генеральный план предусматривал возведение ещё одного домика, а потом выяснилось, что у застройщика не хватило денег.
Сворачиваю в распахнутые настежь ворота.
Люди не заморачиваются гаражами — паркуются прямо под окнами своих домов. Кое-где виднеются беседки. Я вижу стариков, играющих в нарды и шахматы. Бородатый кавказец поливает свою тачку из шланга. Девочка лет шести мчится на скейтборде, с воплем разгоняя полусонных кошек...
Здороваюсь с курящим на балконе соседом.
Главное — делать вид, что так и надо. Ночью вырос лишний дом под боком, и в этом доме поселились незнакомые подростки? Мало ли. Построили, пока ты на пляже загорал или пил чачу. С кем не бывает. Люди быстро научились строить...
Невозмутимость — залог успеха.
Пробираюсь к крыльцу через бурьян и вросший в землю строительный мусор. Чтобы не сломать ноги, надо под них смотреть. Бродяга легко модифицирует себя, но придомовая территория не в его власти. Проложить дорожку, убрать битые кирпичи и куски арматуры — всё это за пределами компетенции артефакта.
Открываю дверь своим ключом.
Таунхаус формально рассчитан на две семьи. Поэтому есть ложная вторая дверь, два звонка, фальшивые таблички с номерами и названием улицы, пара гаражных ворот. Бутафория во всём своём великолепии. Наша бравая троица занимает весь дом, а воображаемых соседей никто никогда не видел. Вход расположен сбоку, под крутой лестницей, ведущей на второй этаж. Собственно, эта лестница и заканчивается на террасе у входной «соседской» двери. Наш дом — единственный в округе, что не успел привязаться катушками и тросом к ближайшему столбу. Вещи приходится сушить на открытой террасе, развесив их на раскладной решётчатой конструкции.
Попадаю в холл.
Бродяга не стал
Второй этаж оккупировал я, мансарду третьего — наш упитанный оружейник.
Пахло едой.
Сбросив обувь и портфель, я направился в сторону кухни. Вроде бы что-то жарилось, но это не точно. И каково же было моё удивление... ведь вместо морфистки я застал у плиты Фёдора собственной персоной. Мальчишка жарил яичницу с беконом, ловкой орудуя деревянной лопаточкой. Повязанный поверх одежды фартук окончательно вогнал меня в ступор.
— Ты готовить умеешь?
— Что здесь сложного, — солидно заявил толстяк. — Нарезал бекон, забросил масло, разбил яйца, посолил. Я уже в пять лет с такими вещами справлялся.
— А бекон у вас откуда?
— Мы продали меч.
Так.
День заиграл новыми красками.
— Где Джан?
— Здесь я, — девушка протиснулась в кухню мимо меня, проинспектировала кулинарные усилия Фёдора, довольно кивнула и направилась к холодильнику. Из необъятной утробы «арктика» стали появляться фрукты, заправленный сметаной овощной салат, зелень. — Не кричи.
— Вы продали меч, — медленно повторил я. — Хоть понимаешь, чем это грозит?
— Я предупреждал, — меланхолично произносит Федя, выключая конфорку. — Говорил, что не поймёт.
— Мой руки, — сказала Джан, обращаясь ко мне. — Садись за стол.
— Подожди, — я прокрутил в голове возможные последствия. — С кем вы торганули? Он был здесь?
— Никто здесь не был, — отрезала Джан. — Мы заключили сделку на нейтральной территории. Если интересно, всё расскажем. За обедом.
Хмыкнув, отправляюсь в ванную.
Когда я пришёл, яичница уже была разложена по тарелкам и посыпана укропчиком, персики и груши перекочевали в плетёную корзинку, а ещё нарисовался горячий шоти, явно купленный неподалёку. Джан разломала лепёшку на три части, и мы приступили к трапезе.
— Рассказывайте, — не выдержал я. — Что ещё за меч?
— Хороший меч, — уверенно заявил Фёдор с набитым ртом. — Бастард из твоего каталога. Европа, пятнадцатый век.
— Ты призвал бастард? — я чуть не подавился беконом. — И что было дальше?
— Это, можно сказать, заказ, — вступила в разговор Джан. — Подсознательный.
— Не совсем понимаю.
Девушка вздохнула.
И начала объяснять:
— Я полночи вчера шарилась по чужим снам. Искала человека... с соответствующими запросами. Один аристократик, внеклановый, мечтал заполучить такую железяку. Мы порылись в каталоге — вуаля! Я немножко влезла в сон к тому чуваку... Подсказала, куда идти и нести свои денежки...
— И куда? — у меня внутри всё похолодело.
— На барахолку, — сказал Федя, расправляясь с беконом. — Есть такое место в двух кварталах от Змеиной Площади.