Школа Шрёдингера
Шрифт:
Мира все думала: а бабушка? Она работала из дома и совсем перестала выходить. Как бы она жила, если бы Мира уехала в прошлом году с родителями? Доставка стала стоить так дорого, не напасешься. Все же хорошо, что у бабушки есть Мира, а то оставалось бы надеяться только на таких волонтеров, как Саша и его родители.
Хороший он вообще, Саша. Все же она в нем не ошиблась. Хотя все-таки это немного не то – хороший, но не так, чтобы все время о нем думать.
Город пустел. Подвалы затопило; витрины магазинов погасли – нижние этажи
Удивительно, что кто-то еще ходил в школу. Мира сама ходила через день – и ее отправляли то таскать книги из библиотеки на верхний этаж, то в началку к малышам – почитать, порисовать, поиграть.
Хорошо, что в городе все еще были продукты, – Мира ходила в магазин, бабушка пекла хлеб и раздавала соседям.
С антресолей достали болотные сапоги – они назывались смешным папиным словом «заколенники». Конечно, они достают Мире чуть не до ушей, но их можно подвернуть и все-таки как-то идти, даже по самой высокой воде. В заколенниках неудобно, но они спасают. Пока спасают. Что же будет дальше?
Город постепенно погружался в воду с головой. Такую участь обещали Венеции. Но они-то не Венеция, и потом – не так же быстро!
Мира шла, придерживая заколенники руками за голенища, и с удивлением думала, что она уже и не думает, что этот дождь когда-нибудь кончится. Он теперь будет всегда. А город будет медленно скрываться под водой: сначала все улицы и проспекты, все мосты. Потом дальше, еще дальше – и вот от него останутся только крыши. А еще дальше – только высокие шпили. И лишь золотой кораблик будет блестеть на воде, пока не скроется из виду и он.
Ну нет! Как же он будет блестеть, если и солнца никогда не бывает? Что это такое вообще – солнце?..
…Ладно. Всё это будет еще нескоро; когда-нибудь потом. Еще надо дожить, как говорит бабушка. А для этого нужно дойти до магазина и купить еды. Прямо сейчас. «Перекресток» на втором этаже торгового центра – к счастью, он все еще работает.
Мира шла, нащупывая под водой высокий поребрик. Мимо пролетела нахальная чайка и крикнула ей прямо в лицо.
Мира чуть пошатнулась, на секунду потеряла равновесие – не хватало еще свалиться в воду на ровном месте! Детский сад.
…Она попыталась выпрямиться, но тут поребрик предательски качнулся и выскочил у нее из-под ног; сзади толкнуло в спину вольным валом, и Мира не успела ничего сообразить, как вся, с головой ушла под воду.
Не может быть, чтобы тут было так глубоко! На своей же улице, возле дома! Мира никак не могла нащупать ногами асфальт, беспомощно барахталась, тяжелые заколенники тянули ее на дно – а она пыталась понять, где верх, где низ; где вообще можно глотнуть воздуха?
…И тут чья-то рука схватила ее за капюшон, выдернула из воды и потащила куда-то. Мира, отфыркиваясь и снова захлебываясь,
«Саша?» – мелькнуло где-то в полусознании; но тут ее окончательно вытянули на громыхающую жестяную крышу одноэтажной пристройки.
Не сразу узнала знакомое лицо – нет, не Саша.
Они сидели вдвоем и смотрели, как на двор набегают волны. Она уже откашлялась и могла нормально дышать; даже успела пожалеть о потерянных заколенниках. А он сидел рядом, очень смешной – волосы прилипли ко лбу, вода стекала по лицу.
– Откуда ты взялся? – спросила она наконец.
– Я же говорил, – ответил Петя Рыбаков. – Нам нужно научиться дышать под водой.
Мира моргнула и вдруг поняла, что он не шутит.
– Жабросли? – спросила она осторожно.
– Да перестань, какие жабросли. Это детский сад, – отмахнулся Рыбаков. – Дышать можно всей кожей, и никакие жабры тебе будут не нужны. Я тебя научу, ты почувствуешь.
– Подожди… ты сейчас серьезно? Петя!
– Ну, вы же решили оставаться? Ты и бабушка, так?
– Откуда ты знаешь?..
– Я многое про тебя знаю, – сказал он и добавил: – Значит, научишься. Иначе никак.
И только тут до нее дошло.
«Вот я дура. Все на длинного Куренного смотрела – и не видела».
Да ведь он всегда был рядом. И по дороге в школу, и в очереди за мукой.
– Я думал: вдруг тебе однажды понадобится моя помощь?
– И ты для этого научился дышать под водой?
– Не только. Просто нам надо как-то тут жить, понимаешь? Нам – всем, кто тут еще остался. Ты научишься; тут главное – перестроить свой мозг. Мы думаем, что вода – невозможная среда для обитания; но это только в нашей голове. Человек ко всему приспосабливается.
– А бабушка?..
– Бабушка – не знаю, – пожал плечами Петя. – Вообще, взрослым это трудно. Они дышали легкими всю жизнь – как им перестроиться? А нам легче. Давай, будешь пробовать? – внезапно спросил он.
– Прямо сейчас? – испугалась Мира.
– Ну а когда? Тем более мы всё равно уже все мокрые.
Мира огляделась. Вода заглядывала в окна первых этажей, проникала на лестничные клетки открытых подъездов. Да, похоже, это единственный выход.
– Давай, – сказала она и соскользнула носками в воду.
Петя ждал ее уже там, внизу. И Мира нырнула.
Сначала ей показалось, что она не сможет: воздух заканчивался, вода лезла в нос, давила на грудную клетку.
Но она заставила себя открыть глаза. Петя смотрел на нее под водой спокойно и даже весело; протянул ей руку, потом другую.
Вода была мутная, в ней плавали пакеты и еще какие-то непонятные обрывки. И тут в легкой ряби промелькнула серебристая рыбка.
Мире хотелось сказать «спасибо», но в воде особенно не поговоришь. Да и вообще – как она тут дышит… в воде!