Школа темных. Богиня хаоса

Пашнина Ольга Олеговна

– Деллин! – первым воскликнул Ленард и, подскочив, заключил меня в объятия, совсем не свойственные магистру, который у меня даже не преподавал. – Я рад, что вы очнулись!

Интересно, он не заметил крылья или тактично сделал вид?

– Я так понимаю, – усмехнулся Уотерторн, – нам следует преклонить колено?

– Вам – было бы неплохо, остальным необязательно, – холодно ответила я.

– И в чем разница между ней и Деллин Шторм? – поинтересовался водник.

– В том, что у меня дисграфия пропала. Могу нацарапать тебе на лбу

неприличное слово без ошибок.

– Так, – Кейман мягко отстранил меня подальше от водного короля, – давайте вспомним, что у нас временный нейтралитет, и не будем царапать никакие слова. Таара, сядь, пожалуйста, куда-нибудь. Арен, не дразните ее, она этого не любит, а теперь еще и может сделать физическое замечание.

Я ему что, собака? Не дразни Бобика, он кусается.

Но села в кресло, так, чтобы видеть всех присутствующих. Наличие зрителей за спиной неимоверно бесило.

– Я так понимаю, король сделал предложение? – спросил Крост.

Бастиан мрачно кивнул, все так же на меня не глядя.

– Брину отправят в закрытую школу до полного истощения магии, затем отпустят.

– Если?

– Если я передам Дом Огня дяде.

– Ожидаемо.

– Я отказался.

У меня сам собой открылся рот.

– Но ее же казнят, – вырвалось у меня.

Бастиан долго молчал. Никто не решался нарушить гнетущую тишину, а Крост выглядел мрачнее тучи. Он любил детей, которых воспитывал. В Брину вообще было сложно не влюбиться. Холодная, надменная, но с огромной любовью к брату и жизни вообще.

– Она этого хочет, – наконец с видимым трудом произнес Бастиан. – Она просила, чтобы мои законники выбили казнь.

– В закрытой школе она не дотянет до выпуска, – вздохнул Ленард. – А если и дотянет, то будет тенью прежней Брины. Как ни жутко признавать, но она права. С казнью все хотя бы кончится быстро.

– Нельзя, чтобы на трон сел Кайден, – равнодушно бросил Уотерторн. – Есть вещи, ради которых нужно жертвовать всем.

– И многим ты уже пожертвовал? – поинтересовалась я.

– Да прекратите! – рыкнул Крост. – Вы либо заодно, либо катитесь к демонам, мне хватает школы, чтобы еще и здесь играть в воспитателя.

– Извини, – буркнула я. – Но нельзя жертвовать Бриной! Надо дать понять, что Акорион не может получить все, что хочет.

– И что вы, моя богиня, предлагаете? – хмыкнул Уотерторн.

«Заткнуться», – подумала богиня, но по настоятельной просьбе Кроста промолчала.

Я повернулась к Кейману.

– Надо ее вытащить, и все.

– Надо. Предлагаешь пойти на открытый конфликт со стражей и Сайлером? Вломиться в школу и увезти ее?

– Предлагаю делать то же, что делает он. При возникновении вопросов валить все на меня. Пришла Таара, снесла стену, умыкнула принцессу, плюнула в директора и ускакала, лихо хохоча. Претензии не принимаются, кто знает, что там у этой долбанутой бабы в голове.

– Почти официальный ответ. Ну а если король потребует тебя для суда? Что мы ему скажем?

– Тогда

пусть объявляет меня Таарой и доказывает, что я и Деллин Шторм – это одно лицо. С удовольствием на это посмотрю. Особенно если вдруг ему удастся, и придется рассказать Штормхолду, что мне его дочурка в свите нахрен не сдалась. Кстати, мне в голову тут пришел вопрос.

Кейман изрядно веселился, наблюдая за реакцией на меня остальных. Сложив руки на груди, он сел на подлокотник дивана, и от меня не укрылось, как чуть отодвинулась Яспера. Кстати, чего это они с Бастианом не рядышком?

– И что за вопрос?

– Король всем объявил, что приносит дочь в жертву богине смерти во имя блага Штормхолда. Но согласно ритуалу Катарина сначала должна сгореть в пламени хаоса, а уж потом лоббировать папочкины интересы в ряду фрейлин богини. Учитывая то, что я не имею ни малейшего желания обращать против нее пламя хаоса, а еще не уверена, что помню, как это делается… что будет делать Сайлер, который в курсе, что все это постановка? Спрячет ее и объявит, что Таара теперь наша?

– Хороший вопрос.

Что-то мне подсказывало – в первую очередь в глазах Кроста, – что на вариант «спрячет и наврет» он не слишком-то надеялся.

– Можно я воспользуюсь репутацией пессимиста и предположу? – сказал Уотерторн.

Крост пожал плечами, мол, валяй.

– Принцесса должна умереть. Если Катарина объявится где-то, пусть даже вне Штормхолда, для Сайлера это будет означать конец. А так история красивая: король скрепя сердце и скрипя зубами отдает дочку в жертву богине, чтобы спасти королевство. Принцесса в муках погибает. А дальше либо наш дорогой друг Кейман Крост спасает мир и Сайлер гордо предстает перед восхищенным народом, либо все катится в хаос, но в этом случае бунт – последнее, чего будет нужно бояться. Поэтому примет Таара жертву или нет, Катарина умрет.

– Проблема в том, – Ленард сделал глоток остывшего кофе и поморщился, – что Акорион так или иначе найдет, как надавить на его величество. И лучше бы нам надавить первыми.

– Поэтому Катарина должна жить, – кивнула я.

– И что ты предлагаешь? Снова сломать стену и убежать в закат, лихо хохоча? – спросил Крост.

– Да!

– Как у тебя все просто.

– Что не так?

– Мы не можем вламываться в тюрьмы и школы по своему хотению. Это рискованно. Твоя сила не восстановилась, ты едва ли сильнее Деллин. А может, и слабее.

Я щелкнула пальцами, вызвав сноп электрических искр. Потом, правда, тут же пожалела: Кейман помрачнел и стиснул зубы, но зато впечатлились окружающие. Не столько проявлением магии – в общем-то, простеньким и почти детским – сколько сочетанием магии и крыльев.

– Если тебя поймают…

– Кто меня поймает? Взмахнула крыльями – и до свидания.

– Крылья не съемные. И доказать, что девушка, забравшаяся во дворец, и адептка Деллин Шторм – одно лицо, сможет даже глухонемой престарелый законник в маразме!