Школа волшебства

Корсуньский Ростислав

На эту фразу Фелана ничего не сказала, поскольку знала болезненное отношение своей сестры к этому вопросу.

Мир Оравия, Драконовые горы, отряд валькирий, это же время.

Так и не понял, что вызвало их интерес, но спустя несколько минут мне удалось незаметно осмотреться и выяснить причину — никто из валькирий не пользовался вилкой. Ели они по-простому — отрезали кусок мяса и рукой доставляли его в рот. Чем мне это грозит, я совершенно не знал, да и грозил ли, но то, что они что-то для себя решили на этот счет, совершенно очевидно. Само отношение ко мне не изменилось, что, в общем-то, радовало, поскольку знал, что от них ожидать. Еще у меня появилась

третья вещь — старое одеяло, но хорошо, что не рваное и не расползается в руках. Засыпал я с мыслью, что обязательно во время сна надо сохранить мое выражение лица, иначе конец маскировке и притворству.

Поутру проснулся на удивление хорошо отдохнувшим и даже раньше, чем все остальные. Осмотрелся и увидел, что конь, на котором я ехал, смотрит на меня. Я ему легонько кивнул, а сам подумал, что до сих пор не знаю его кличку. Спрашивать мне совершенно не с руки, да и самому хотелось придумать кличку. Вот об этом я и задумался, но, как назло, в голове ничего не ассоциировалось с черным цветом. Не буду же я его. в самом деле, называть черный. «Черный, черный, черный», — мысленно твердил я себе, — «черный агат». Агат? Что такое агат? Не знаю или не помню, но если пришло в голову, то значит, оно точно черного цвета. Но само слово мне понравилось, и я чувствовал, что и коню оно подходит, как ни что иное. Полюбоваться моим красавцев мне не дали, так как начался подъем. Удивительно, но никто никого не поднимал, но все валькирии встали одновременно, привычка у них такая или амулеты?

А дальше, как и вчера — на коня меня закинула Жалита и, тут же развернувшись, ушла. Я же не спешил подниматься и сообщил скакуну, что хочу назвать его Агат. Он в ответ наклонил голову и тихонько заржал, а ко мне пришло чувство, что кличка ему понравилась — опять сработала память тела. Два дня мы продвигались по горам, но вглубь не заходили, хотя я заметил минимум две тропы, шедшие дальше в горы. А на третий день мы встретили конный патруль валькирий, а я понял, что мы находимся уже на их территории, а вот как называется их страна, подсказок не всплывало. Получается, что меня везут к себе домой. С одной стороны это хорошо — я смогу полностью слиться с телом в довольно комфортных условиях, если они и там не особо отличаются от настоящих. С другой, я собираюсь от них сбежать и передвижение по их территории будет очень опасным, хотя бы потому, что они знают ее, как свои пять пальцев.

По оживлению среди девушек и женщин, я понял, что мы подъезжаем к своему городу. В целом, не все так и плохо — от места, где мы свернули в горы, мы ехали всего два дня, так что после моего побега не так уж тяжело будет выбраться из их страны, особенно, если у меня будет фора хотя бы сутки.

Дом, а точнее усадьба, к которой мы подъехали, находилась не в центре, куда я подспудно ожидал, что мы приедем, а чуть ли не на окраине, правда, с другой стороны от нашего въезда. Ого! Судя по размерам, наша командир весьма богата и уважаема, как минимум в городе, но, скорее всего, и в стране занимает высокое положение. Я въехал самым последним, поэтому, когда приблизился к дому, увидел, что встречающих собралось человек десять. Особенно выделялся один мужчина с таким подобострастным выражением лица, что я еще удержал выражение недоумка на лице, а не скривился от увиденного. Он чуть ли не ноги ей целовал.

— Хозяйка, — услышал я его елейный голос, — с возвращением вас.

Слез я самостоятельно, так и стоял, не зная куда идти и что делать. Но ко мне подошла магиня и позвала себя за собой. Я сразу заподозрил, что та хочет произвести еще одну проверку, поэтому всеми силами и воображением закрылся от всего, точнее, постарался. Сейчас вот и выяснится, получилось или не, поскольку мы зашли в ее рабочий кабинет. Не знаю, откуда у меня взялось это, но я именно так и представлял его — рабочий стол со стоящим на нем пробирками и склянками, шкаф с книгами по магии,

какие-то приспособления или артефакты. Не совпадало с моим представлением только отсутствие раскрытой на столе книги.

— Садись, — сказала она мне, показав на кресло.

Я недоуменно-непонимающе посмотрел на нее.

— Ах, да, — досадливо проворчала она, и, взяв меня за руку, посадила в него.

Вот сейчас мне представится возможность посмотреть на работу артефакта, и какая-то часть меня пришла от этого в восторг. Я подозревал, что иномировая, поскольку помнил, что тот мир был совершенно другой. Сел и уставился на стол, краем глаза замечая, как она подошла к шкафу, что-то там сделала и достала обруч. А нет, два обруча. Один одела мне наголову, второй себе. Ух, ты! Парный артефакт, и мне жутко захотелось его разобрать, посмотреть из чего он состоит, понять, как работает. Но в это время меня с головы до пят окатила теплая волна, а я сумел не обратить на нее внимания. «Все же они существуют», — думал я о магах, заклинаниях и артефактах. Магиня еще некоторое время стояла неподвижно с отсутствующим взглядом, затем разочарованно сняла обруч со своей головы, моей и положила в шкаф. Я еле сдержал ликование — я сумел сохранить в тайне то, что являюсь полноценной личность. Правда, в данный момент не совсем полноценной, так как мое полное слияние немного затянулось, но то, что не полуумный удалось сохранить. В это время дверь открылась, и я услышал, как кто-то вошел в комнату.

— Уведи его в рабскую, — приказала она тому, — он попал под мощное заклинание, поэтому частично потерял разум и совсем не говорит, хотя часть сказанного понимает.

— Слушаюсь госпожа, — раздался опять подобострастный голос, но уже другой.

Кто-то взял меня за руку выше кисти, тот же голос сказал: «Пойдем» и потянул меня. Я, как сомнамбула, встал и пошел за этим человеком. Его лица заметить я не успел, но чуть сгорбленные плечи и втянутую в них голову рассмотрел очень хорошо. Но как только вышли из кабинета, то плечи расправились, нос задрался, лицо с гримасой презрения повернулось ко мне.

— Иди за мной.

Такое преобразование сказало мне о многом — откуда-то я знал, что для меня оно не сулит ничего хорошего и ухо надо держать востро. Между тем мы шли в рабскую, а запоминал дорогу, переходы, повороты, так как внутренняя часть дома напоминала лабиринт. Вот он открыл наконец-то дверь. И мы вошли в спальню рабов. Помещение где-то шесть на девять метров; небольшие окна расположены на длинной стороне в количестве трех штук; кровати стоят, как… как… «Как в военной казарме», — всплыло у меня в голове.

— Твое место тут, — он сделал небрежный взмах руки в сторону кровати, стоящей в темном углу.

«Твое место у параши», — опять всплыла у меня в голове фраза, но смысл ее остался для меня непонятен. Но я недоумевающе уставился в угол, на что он процедил:

— Спать будешь тут.

Я сделал вид, что понял, подошел к кровати, не раздеваясь, лег на нее и сделал вид, что уснул. Мне были интересны его дальнейшие действия, но самое главное необходимо определиться с тем, что я должен «вспомнить». Вопрос насущный, потому как, если буду только обузой, то могут просто убить и все. Я точно должен помнить фразы спать, есть, помочь что-о сделать несложное, например, подержать, принести и другие. По моим ощущениям мне еще месяца два надо на полное слияние с телом. Под эти мысли я и уснул.

Проснулся я за несколько секунд до того, как кто-то начал теребить меня за плечо.

— Эй, эй, — раздался тихий детский голос, — это ты новенький?

Открыл глаза — на меня смотрел парень, не скорее уж, мальчик лет тринадцати. Окинул его беглым взглядом — одежда не рваная, лицо не изможденное, без следов побоев, значит, живется ему тут очень хорошо. Уставился на него.

— Пойдем покажу, где мы едим, — сказал он и начал отходить, но остановившись, добавил, — ложку бери с собой.