Школа Высокого боя – 1. Ничтожный
Шрифт:
– Так эта ж благородная забава, не нашенская, – возразил Орлёнок.
– Пофигу. Вдруг сработает?
– А чо надо?
– Знать бы ещё… Силу хочу, но к пустотникам не пойду.
– Ах-хах! – заржал Гаврыла. – Словно они тебя зовут.
– А я даже так не пойду. Ишь!
– Могёшь, могёшь! – заключил друг.
– Получилось что нибуть? – спросил Орлёнок.
Борис цыкнул и дёрнул глазом.
– Не знаю. Посмотрим. А кстати, тот городовой знаете кого искал? – весело вспомнил новость Борис. – Меня. Ха-ха! Так-то! Теперь уже и в Верхнем Киеве прославился.
– Да ну! – на пару воскликнули
Дверь в сторожку распахнулась и оттуда вышел дядя Семён – земляк.
– Чего гомон подняли, босота? А ну, тише давайте.
Он подошёл к краю и давать ссать. Ветер задувает, потому, чтобы их не забрызгало, ребята подскочили и спешно отошли.
– Что за погодка – благодать, – с наслаждением заключил дядька, убирая причендал в портки. – А ты чаво, Борька, с кем подрался?
– Да грохнулся, – тут же соврал тот. – На шестом ярусе шарахались, а темно же, как в жопе у крота, ну и попал в трещину, ети её в колено так и эдак.
Дядь Семён раскатисто расхохотался, да и пожелал:
– Ну, долго не хворай! Я на тебя рубль хочу поставить.
– Благодарю превелико! – поклонился Борис. – А угостите чем, если победю?
Водняк нахмурился, но потом подобрел:
– Угощу. Не переживай.
Гаврыла радостно закричал.
– Ну-ну, не шуметь мне тут! – шикнул водник и скорее скрылся в сторожке – холодно на морозном ветру.
– Тож пойдём, – поёжился Борис. – Хорош на елки пялиться.
– Давай тоже поссым? – предложил Гаврыла.
– Только по-очереди, шоб не как в прошлый раз, – загыгыкал Борис.
– Через город не пойдём!
– Да я и не хочу, – покосился на Орлёнка Борис.
– Вот и хорошо.
– Эх, если бы в прошлый раз ты нас послушал, – посетовал Гаврыла, перепрыгивая рельсы железнодорожного пути идущего вокруг города под стеной.
– Не всё ж “голубям” праздничным городом любоваться.
– Так жизнь устроена, Барс, – возразил Орлёнок. – Кто мы такие, чтобы менять устои?
– Ничего я не меняю, – отозвался Борис на выдохе, сжался, да и протиснулся между здоровенными глыбами.
Обернувшись, на пару с Орлёнком, помог протиснуться более плотному Гаврыле.
– Оно мне и не надо – менять. Вот только обидно: они там щебечут, как весенние птички. Жрут от пуза, хмельное пьют и песни поют. Нам же положено сидеть, как крысам по нижним ярусам и ждать, когда нагуляются.
– Да все это знают, – тяжко выдохнул Гаврыла. – Так рассказываешь, словно сам додумался.
– Сам, конечно, – невозмутимо отозвался Борис.
Ребята, тем временем, уже оказались под землёй и шли по покатому спуску. Город строился и перестраивался много сотен лет, если знать дорожки, то всегда можно попасть хоть откуда, хоть куда.
– Ты простой, как лапоть, Барс, – заключил Орлёнок. – Такой же дырявый и вонючий. Думаешь, щас я вот тут подправлю и всё. Никто не заметит и ничего это в большом деле не изменит. Так вот хренушки тебе! Ты сейчас начнёшь бучу поднимать, а завтра Киев запылает синим пламенем и кому легче будет?
– Ишь, соловей! Ты ж сам бедолага, Лёх, а печёшься о благе “голубей”.
Тот погрустнел, зашаркал ногами. Гаврыла подтолкнул, мол, не вешай нос.
– А чо тут… если нарисована на стене жопа, то мне сказать, что там дерево?
– Гы-гы! Ладно,
– Срал я на них, – буркнул Орлёнок.
Городовой поднялся в Верхний Киев ближе к темноте и сразу же направился в баню. Попросил банщика подкинуть ещё полведра угля, чтобы уж точно выпарить дух подземелий. Долго принимал процедуры, стонал и кряхтел. Не пожалел денег на особо душистое мыло. Сегодня он честно обыскал все жилые ярусы и нигде не встретил раненного долговязого бойца из черни. Двоих похожих на всякий случай привёл с собой, узнал имя – пусть даже выдуманное, чтобы только господин удовлетворился! а теперь собрался с отчётом явится под очи главы клана Огня. Не отреагировать на случившееся он не мог. Сопляка Вячко успели высечь и запереть дома, чтобы подумал и перевоспитался. Дело осталось за малым – найти возмутителя спокойствия и пришибить. Как муху.
Спорить с главным искусником огняков могут только равные по силе. Городовому так делать не следует, хоть даже и стоит на третьей Ступени. Никто не отрицает, что закон существует не просто так и должен соблюдаться, но, в силу обстоятельств… можно поступить иначе. Как в этот раз. Ничего страшного не случится, если количество беспризорных крысёнышей уменьшится на одного.
Василь Петрович дорожил службой. Род в клане Воды у него не самый значимый, но семья очень дружная и высокое жалованье ей весьма кстати. Каждую неделю собирается родня, накрывается изобильный стол и проводятся увеселения. Нужно стараться и держаться за пост городового. Тем более тут, наверху, Василь Петрович пользуется большим уважением. Достаточно сказать слово, чтобы захмелевшие дебоширы прекратили ссору. А на трущобцев плевать, пока они живут в рамках дозволенного.
Владыка клана Огня принял доклад нервно и демонстративно спрятал кошель с монетами. В зале приёмов главного дома душно от мощно горящего пламени. Василю быстро сделалось плохо, так как он итак только из бани и уже порядочно погрелся.
Владыка же, как назло, долго отчитывал. Сетовал, угрожал, нисколько не стесняясь приближённых. Смиренно сидящий Вячко встрепенулся при имени Бориса и быстро закивал. Это хотя бы немного удовлетворило главу. Двоих приведённых, которых Вячко забраковал, было велено высечь для острастки и отпустить. К концу экзекуции Василю Петровичу сделалось совершенно тошно и он упал без чувств.
Глава 4
– Бли-и-ин, пацаны, а шо ж делать? – запустил здоровую пятерню в волосы, Борис. – Хренов пыж меня так отделал, что теперь боёв мне не видать.
Мох разрешил побыть ещё несколько дней в бараке, потому друзья обитали пока там. Было решено: отныне осторожней бродить по трущобам нижнего Киева, во избежание стычек со “своими”.
– А шо Михаль сказал? – пробубнил Гаврыла, наяривая печёную картошку.
– Да шо, шо… – передразнил Борис и треснул кулаком по стене. Мох для порядка шикнул на ребят. – Говорит, если не поправлюсь к следующему турниру в четверг, то они будут “думать”.