Школа выживания

Гавряев Виталий Витальевич

– Ты это чего удумал!
– Во весь голос возмутилась Екатерина Сергеевна прекратив разделывать рыбу.
– То говоришь, что харч нужно экономить! А сам его чужакам скармливаешь!

– Молчи Сергеевна, если ничего не понимаешь.

– Это что же такое творится? Чего я такого не понимаю? Уж будь добр, просвети меня, такую неразумную.

– Этот человек больше не чужак, отныне он будет работать на нас. И харчеваться будет с нами, как говорится: "Из одного котла".

– Тоже мне, нашёл работника. Он же дикарь, волчара .... А сколько волка ни корми, он всё равно в лес смотрит.

– Может быть. Время покажет. А ты, лучше не ори как резанная, а делом занимайся. А мы, тем временем, для тебя, вон под тем молодым деревцем, навес сделаем. Всё не под палящим

солнцем кашеварить.

К удивлению Домбровской, возвели навес весьма быстро. Стоило Акимову взять топор и вместе с Олей направиться к зарослям молодняка, как абориген подскочил и как хвостик последовал следом за Григорием. Чудеса, да и только. Катерина несколько секунд посмотрела вслед удаляющейся троице, подивилась тому, как у этого выскочки получилось привести дикаря к повиновению, но рыбу нужно было как можно быстрее приготовить. Поэтому Екатерина, спешно закончила разделывать рыбу на филе и резать на порции, после чего, начала их нанизывать на шампур. К моменту, когда всё порции были нанизаны, дикарь с Ольгой, подтащили к лагерю первую пару срубленных деревьев.

А когда Сергеевна пожарила всё мясо, и вышла созывать всех к обеду: Гриша, Ольга и дикарь доканчивали увязывать каркас будущей беседки. Причём делали это не верёвками, а чем-то вроде размочаленных кусочков лиан, а может быть и обрезками молодой коры, женщина не стала присматриваться, не интересно. Так что, несмотря на то, что работали эти строители ближе всех, заходили в пещеру они последними. Не бросили работу, пока не завязали последний узел. Правда, и после этого случилась небольшая заминка, дикарь, перед самым входом в пещеру остановился, нерешительно потоптался, было видно, что он боится идти дальше. Но после того как Оля взяла его за руку, он горестно вздохнул, с тоской оглянулся назад, как будто там - за невидимым рубежом осталось что-то очень дорогое. Пару секунд потеряно посмотрел на другой берег озера, перевёл взгляд в глубь пещерки, как-то сник, и смиренно пошёл за девушкою.

Екатерина подметила ещё одно ..... Не смотря на то, Григорий сам подал дикарю мясо на шампуре, он всё равно сидел жутко напряжённым, и постоянно посматривал в сторону своего пленника. Нет не напрямую, а именно только в его сторону. Как будто не хотел показывать, что наблюдает за своим подопечным, но при этом продолжал бояться пропустить опасный бросок.

"Ага, нервничаешь, - с жёлчным чувством злорадства, подумала женщина, - сам боишься своего "зверька". Ничего, посмотрим, что ты будешь делать ночью".

Абориген, в свою очередь, с благоговейным ужасом осмотрел шампур, что-то тихо пошептал, поцокал языком, принюхался. И, отважившись, жадно вгрызся в горячее мясо. Впрочем, ел он чинно, правда, громко чавкая и постоянно, искоса, поглядывал то на Ольгу, то на Григория. Которые ели сами и, не забывая подкармливать кутят. Последние почуяв запах пищи, крутились рядом и жалобно пищали, требуя еду. Впрочем, эта парочка была не единственной, кто прикармливал этих маленьких, пискливых, и таких милых бутузов.

Видимо свежий воздух способствует увеличению аппетита. Вся рыбка была съедена, а желудок продолжал урчать и просить добавки. Да и выходить из прохладной пещеры не сильно то и хочется. Поэтому, все люди сидели, образовав некое подобие круга и молчали, думая каждый о своём.

"Уин.
– Неожиданно, немного осипшим голосом сказал охотник, и несильно стукнул себя в грудь кулаком.
– Уин".

Все удивлённо посмотрели на аборигена. А тот ещё пару раз повторил странное слово, подтверждая это действие ударом в свою грудь. Первым опомнился Гриша: "Ты Уин? Так? Уин". И указал на охотника. Тот радостно закивал и повторил: "Уин. Уин".

"Гриша".
– В свою очередь представился Акимов, повторив жест Уина .

"Гры-ыш-ша.
– Немного тягуче, на распев, как будто пытался разложить это слово на составляющие его звуки, повторил абориген, затем, поочерёдно указывая пальцем то в свою грудь, то в сторону Григория, заговорил, - Уин, Грыша. Уин, Грыша ...".

Нужно видеть, сколько было счастья во взгляде аборигена. Люди из другого мира, просто не могли

понять, в честь чего так разоткровенничался их пленник. И с чего это он стал таким радостным. Однако всё объяснялось просто. После столь тесного контакта с демонами, для племени он стал изгоем, значит дома у него, больше нет. Далее. То, что Уина не убили, или накормили Гоа, ему ещё ни о чём хорошем не говорило, ведь его не допустили есть за общим столом. А вот что было главным, это совместная работа по возведению жилища. Здесь уже было другое дело, к этому занятию чужаков не привлекают. Но всё равно, охотник сомневался, и поэтому, боялся делать преждевременные выводы: "Мало ли, как заведено у прислужников того, чьё имя нельзя произносить". Но когда Уина пригласили пройти в главное жилище, это вызвало в его душе трепет и удивление. Ну а когда с ним разделили трапезу, охотник окончательно расчувствовался и решился открыть своё имя. Всё равно они его уже знают, ведь у него отняли душу, а большей беды, не придумаешь. Главное в этом поступке было то, что колдунам, в ответ нужно будет озвучить свои имена. Если так произойдёт, тогда ему больше ничего не угрожает. Этим шагом, охотнику дают понять, что его вряд ли отпустят, но и не причинят какого либо вреда.

И вот свершилось. Демоны, открыв своё имена, пусть и не на равных правах, но ввели его в свой круг. Значит, они не так сильно враждебны к людям. Но попаданцам, эти условности небыли знакомы, поэтому они и не могли, впрочем, и не желали понимать причины, внезапной волне радости, нахлынувшей на их пленника. Они просто представились друг другу, и не более того.

Обед окончен, и люди ленно возлежали на россыпи нарезанного тростника, не желая после сытной трапезы, выходить из пещерной прохлады под полуденный зной. Такое устраивало всех, ну почти всех. Единственным кто не позволял себе расслабиться, был Григорий, пусть и не без усилий, но он заставил себя подняться и недовольно пробурчал: "Лежать хорошо, но дела делать тоже надо".
– После чего, демонстративно, паясничая как клоун, почесал свой живот и полез в свои личные вещи, и достал изоленту. Затем взял штык нож, и со словами: "Неплохой тесак получится, сойдёт, по причине отсутствия мачете".
– Стал наматывать ленту на деревянную, немного надтреснутую рукоять штыка. После чего, покончив с этим занятием, и оставшись довольным полученным результатом, неспешно вышел из тени. За ним, нехотя последовали Ольга и Уин. И уже им в след прозвучала фраза, сказанная Екатериной: "Делать вам не фиг. В такой солнцепёк, спечься, как два пальца ...".
– Но из троицы, никто на неё не обратил внимания.

– Вот, - обратилась Домбровская одновременно и к Виктории, и своему сыну, - сразу видно городских олухов. Не знают они что, чтоб выжить при скудном питании, нужно минимизировать любые движения. Особо по такому пеклу.

– Но делами тоже нужно заниматься.
– Включилась в разговор Вика.

– Не спорю. Но только неотложными, и то, только теми, что не сильно выматывают.

– Это какими?

– Ну к примеру, собирать как я фрукты, или как мой Веня, рыбу ловить. Вот, сегодня, благодаря ему, вон какой сытный обед получился. Вот спадёт пекло, он ещё порыбачит, а я, немного позднее, ещё за манго схожу, и снова поедим. Вот только с дополнительным едоком, который к тому же непредсказуем и опасен (явный намёк на Уина), наши и без того скудные запасы будут истощаться намного быстрее.

– Но я слышала, что это Григорий заговорил о рыбалке, и предложил твоему сыну ей заняться.

– Сказать это одно, а результат это уже другое. Я вот сама собиралась отсылать Веню за рыбой, только этот солдафон, меня немного опередил. Дал, понимаешь ли, дал указание, а сам дурью страдает. Что толку от его работы? Мне и без навеса можно прожить. Вот увидишь, этот Гришка ещё будет требовать для себя и своих подручных усиленное питание. ...

Женщины говорили ещё долго, да только ничего нового ими сказано не было, так, повторное муссирование уже обозначенной темы. Мальчишке же, этот трёп быстро наскучил, и он, взяв удочку, и на ходу, буркнул: "Там на берегу я тенистое место приметил, пойду там порыбачу".