Школа. Первый пояс
Шрифт:
— Ты что, наконец, прорвался и создал Средоточие? Чего там интересного у тебя есть, что ты даже сюда её взял?
Я поднял голову на говорившего. Можно и Дарита спросить, кажется, нет таких вещей, о которых он совершенно не в курсе. Наверняка подскажет к кому обратиться с такой просьбой. И что означает жёлтый цвет одежды.
— С чего ты взял, что я прорвался? — я лениво, витая мыслями в своих рассуждениях, и даже не удивляясь вопросам, уточнил, как он меня раскрыл. Или наугад сказал?
— Ты достал обучалку, — парень кивнул на мою ладонь, — А ей же пользоваться могут только Воины.
—
С меня слетели все раздумья. Я недоумённо уставился на Дарита, затем на камень, что в очередной раз упал в ладонь. Это не просто кусок стены, дошедший до меня от Древних, а целая вещь?
— Что это и как этим пользоваться?
— Ты не знал? — Дарит хмыкнул и присел на камень напротив меня. Подтянул колено к груди, обхватил его ладонями, опустил на них острый подбородок. — Это одна из штук Древних. Их артефакт. Кличут обучалкой. С ними дети бегали на учёбу. Бесполезная хрень, я аж удивился, чего ты там нашёл интересного.
— И? Чего это бесполезная, если артефакт Древних? — я перевернул свой камень на ладони, оглядывая его новым взглядом, и осторожно провёл пальцем по блестящей поверхности.
— Чё и? Они детей своих, говорю, по ним учили. Там внутри было то, чему их дети учились. Может книги, может рассказы учителя.
— Книги? Здесь книги древних? — мои руки задрожали.
— Были, приятель. Были. Очень давно. Сейчас это пустышка.
— А как его включить, артефакт этот?
— А вот тут загвоздка! Нужно иметь средоточие и передать силу в обучалку, вот как Покров толкаешь, не по меридиану, а волной в руку, а потом поднатужиться, выпустить её из ладони и коснуться артефакта. Ну, говорят так, — пожал плечами Дарит.
Я, не раздумывая, сделал всё так, как он и сказал. Всколыхнул средоточие и толкнул из его центра волну силы. Она мгновенно заполнила всю руку бледно-синим туманом, мне лишь осталось чуть напрячься, не давая ей откатиться обратно, а, напротив, заставить покинуть пределы тела и втечь в мой камень. Это далось с заметным усилием, словно я снова почти залез на Палец и нужно лишь вытолкнуть своё уставшее тело через лаз на последнюю площадку. А в средоточие вернулось лишь половина, даже меньше от выплеснутого ранее. Это я уже научился определять довольно точно после работы с меридианами.
Мой старый, знакомый до последней грани клятвенный камень вдруг открыл на вершине крошечный красный глазок и моргнул им. От неожиданности я чуть не отшвырнул его, сдержавшись в последний миг. А уже через вздох я забыл о своих опасениях и жадно уставился на возникшую над рукой полупрозрачную картину. На чуть сером фоне светились ярко-белым чётко различимые символы алфавита. Они легко складывались в слова, часть из которых оказалась мне почти понятна.
— Чего замер?
— Прочесть пытаюсь, — медленно ответил я, занятый проговариванием про себя странно звучащих слов.
— Ага! Так и знал, — довольно заулыбался Дарит. — Ты уже Воин, только скрываешься.
— Да ничего я не скрываюсь, — а вот я, напротив, нахмурился и оторвался от картины, уставившись на собеседника. — С чего взял? Вчера я прорвался. Вчера. Сегодня все бы и узнали. Чего ты выдумал? Лучше дальше рассказывай про артефакт. Как им пользоваться? Что всё это?
—
— А вот это что? — повторил я вопрос и тыкнул для убедительности пальцем в надписи.
— Да не вижу я тут ничего! — парень отстранился от меня, даже отмахнувшись. — Это только для тебя, в твоей башке. И знать не знаю, чего там у тебя есть на обучалке. Дребедень какая-нибудь.
— Чего это дребедень? — я обиделся и убрал от собеседника протянутую ему руку с камнем. — Это же Древние создали.
— И чего? — Дарит снова положил подбородок на сложенные руки. — Этому камню четыре сотни лет. То, что он ещё целый — это уже чудо. Но ничего важного в нём нет. Это точно. Иначе у тех же клановых или Арнида они были б с собой.
— Ты не замолкай, а меньше улыбайся и рассказывай.
— Там цело только то, что в момент создания мастера вложили для проверки артефакта. А всё что ученикам давали давно исчезло. А жаль. Говорят, там бывали и похабные картинки, что парни себе собирали.
— Да иди ты со своими шутками! — возмутился я. — А вот то, что вложил мастер, оно не может быть важным?
— Ты же умный, — похвалил меня Дарит таким тоном, будто изрядно сомневался в этом — Вот скажи, пастух, ты знаешь повадки песчаной гадюки?
— Я не пастух, я кал... — я, сначала возмутился, но глядя на молчащего парня, смирился. Разговор был интереснее, чем моё недовольство и очередной спор. Дать по шее — обидится и вообще ничего не расскажет. И я кивнул. — Знаю.
— И толку тебе от этого, если тут её найти невозможно? Где Гряда и где песок? Ясно?
— Ну, — я задумался. — Наверное.
— Ну вот и представь. Мне мой мастер так говорил. Древние не напрягались, лишь бы проверить, что артефакт работает. Да и, вообще, всё у них делали специальные печи и формации. Сами. Что было записано в формации, то и оказывалось для проверки в обучалке. Ерунда. Например, книга о правилах поведения за столом. У них. Сотни лет назад. Понял? А сейчас всё совсем по-другому, я же рассказывал. Древние от нас с нашими проблемами ещё дальше, чем та твоя гадюка. Что нужно, то ещё в первые годы переписали на бумагу, когда такие обучалки находили целыми и со всем содержимым, а люди отлично знали, где искать важное. И что среди найденного важное. Я знаю, сам, вот этими руками, — Дарит потряс ими у меня под носом, — перебирал архивы. Там чего только нет.
— Так что? Это совсем ненужная вещь?
Я расстроился. Негаданное открытие изрядно меня взволновало, как же, носил на груди настоящую, исправную вещь, сделанную древними. Полезную! И её мгновенное превращение в безделицу оказалось очень обидным.
— Да почему? Сходишь в лавку торговца древностями, он оценит и скажет, сколько выручить можно. Может, какая редкость?
— Редкость? — я обрадовался новой надежде. — Они разные бывают?
— Да, разные, только форма похожа, — снова отмахнулся от меня Дарит, теряя интерес к разговору и снимая сапог. — Есть люди, что собирают рога баранов, бабочек, девушек. И на обучалки находятся ценители.