Школьная пора. Настроение – Осень

Авдеева Елена

Денис дописал еще несколько фраз:

А мне хочется жить, и мне хочется петь,

И с улыбкой в глаза друг другу смотреть.

С теплотою души играю, пою…

Денис оживился. Слова ложились на листок охотнее, чем

числа из примера, который было нужно решить следующим. И он написал в спешке:

Пусть твердят, что в чувства верят те,

У кого плохо с головой,

В чувства верят лишь больные,

Значит, я уже давно больной.

Денис знал, как решить следующий пример, но еще он знал, что когда слова приходят, просятся на бумагу, вьются роем, где бы ты ни был, что бы ни делал, необходимо только одно – непременно записать их. Упустишь момент, потеряешь нить вдохновения, и конец. Можно еще долго пытаться восстановить в памяти словесный поток, но именно та идея, что яркой вспышкой зажглась, как искра, уже безвозвратно погаснет.

– Поторапливаемся, – раздался голос учителя как будто из другой реальности.

Самостоятельная. Он на уроке. Денис смотрел на два вырванных тетрадных листа: черновик самостоятельной работы и лист с текстом. За что браться? Он раздумывал недолго, выбрал то, что сейчас для него важнее.

В конце урока Денис сдал тетрадь по самостоятельной работе, в которой был записан лишь один решенный пример. В тетрадь был вложен листок с решениями остальных четырех примеров. Быть может, прокатит, и учитель зачтет черновик или хотя бы поймет, что времени на уроке он зря не терял.

Денис понимал, ему грозит пара или, в лучшем случае, трояк. Но руки грел другой листок. Он аккуратно убрал его в тетрадь, в которой хранились стихи, заметки, идеи и тому подобное. И этот

клочок бумаги делал его гораздо счастливее, чем если бы он умудрился получить сразу пять пятерок за самостоятельную работу. Возможно, это будет новая песня.

Глава 3

***

Спустя несколько уроков сестры двойняшки и Лика с Дашей стояли у кабинета физики.

– Вот я звезда! – выругалась Кристина.

Она вновь перерыла свою сумку темно-пудрового цвета. На этом не угомонилась. Принялась извлекать на свет учебники и тетради, выкладывая их в пеструю стопку на подоконник.

– Забыла, – констатировала наконец Кристина и обернулась к сестре.

– Как же так, – расстроенно произнесла Ксюша. – Ты же мне сказала, что взяла.

Кристина развела руками.

– Понятия не имею. Я была уверена, что положила тетради в сумку, как только списала домашку. Дай вспомнить. – Кристина задумалась, мысленно выстраивая ход событий. – Вот я списала, взяла тетради, а потом… Потом мне позвонила Лика.

Все дружно перевели взгляд на Лику.

– Ну, извините, – пробубнила та, – я здесь ни при чем.

– Да уже не важно, почему ты забыла тетрадки, – вмешалась Ксюша.

– Придется тебе, Ксюш, сегодня писать на листочке, – подала голос Даша.

– Да не в этом дело, – ответила Ксюша и обратилась к сестре. – Как же ты теперь будешь отвечать у доски?

Кристина сгребла стопку с подоконника и небрежно запихнула обратно в сумку.

– Придется как-то выкручиваться.

К кабинету подошла учитель физики Ирина Валерьевна, женщина под пятьдесят, в классическом сером костюме с узкой юбкой ниже колен, пепельные волосы собраны в тугой низкий хвост. Неудивительно, что Кристина, обожающая выглядеть ярко, не совсем лестно отзывалась об учительнице.

Конец ознакомительного фрагмента.