Школьное богословие
Шрифт:
1.16 И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью[205], и звезды;
1.17 и поставил их Бог на тверди небесной, чтобы светить на землю[206],
1.18 и управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы. И увидел Бог, что это хорошо.
1.19 И был вечер, и был утро: день четвертый.
1.20 И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землею, по тверди небесной. (И стало так.)
1.21 И сотворил Бог рыб больших[207] и всякую душу животных пресмыкающихся[208], которых произвела вода, по роду их, и всякую птицу пернатую
1.22 И благословил их Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях, и птицы да размножаются на земле.
1.23 И был вечер, и было утро: день пятый.
1.24 И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так.
1.25 И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что это хорошо.
1.26 И сказал Бог: сотворим человека...
...
1.31 И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой.
2.1 Так совершены небо и земля и все воинство[209] их.
2.2 И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмый от всех дел Своих, которые делал[210].
2.3 И благословил Бог седьмой день, и освятил его[211], ибо в оный почил от всех дел Своих[212], которые Бог творил и созидал[213].
Одна из самых важных в этом повествовании подробностей: "И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма" (Быт.1,31). Дело в том, что без этого свидетельства Шестоднева невозможно понимание самой сути Евангелия: "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного" (Ин. 3,16)... Значит, мир настолько действителен, значит, человек настолько ценен, что заслуживает Божьей любви и заботы. И если цена, уплачиваемая за сохранение мира и человека в бытии, столь высока - Распятие Сына Божьего - то каково же было происхождение мироздания и почему столь драгоценно оно в глазах Абсолюта?
Чтобы спасение мира Богом было понятным - нужно было помнить, что мир - не чужой Богу. Шестоднев дает оправдание космоса (космодицею): быть другим, чем Бог - это не грех. Быть материальным - это не грех и не порок. Для очень многих философских и религиозных систем возникновение материального мира, мира многообразного и внутренне расчлененного - это следствие чьего-то падения. Для Библии это, напротив, свободный дар Творца. И потому пришедший Спаситель сможет сказать, что Он пришел не вырвать души из плена незнания и прельщенности материальным миром, но "Я всего человека исцелил" (Ин. 7.23).
Не материя - источник зла и смерти в мире. "Не из праха выходит горе и не из земли вырастает беда" (Иов. 5,6). Это для Платона тело - "темница души", а для ап. Павла, верного традиции Моисея, тело - это храм духа (1 Кор. 6,9). И вот, оказывается, что само тело человека - слеплено руками Творца (Быт. 2,7). Так Шестоднев Моисея дает фон, необходимый для понимания Евангелия.
СОЗДАНИЕ ЧЕЛОВЕКА
Человек создается в конце "шестого дня" - в его предрассветные часы. "И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему, и да владычествуют они... над всею землею. И сотворил Бог человека по образу Своему.., мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог,
В предыдущие дни творения образ действий Творца проще: "И сказал Бог... И стало так... И был вечер, и было утро, день...". Но настает очередь человека - и мы не встречаем Божьего повеления: "да будет человек!". Перед тем, как сказать о творении человека, появляется неожиданный стих, говорящий о том, что думает Бог о человеке. Как будто какое-то внутреннее действие происходит в Самом Боге, какой-то внутренний совет, который разрешается итогом: "Сотворим". Библейское повествование как бы сбивается с ритма и замирает. Об этом эпизоде библейского рассказа говорят как о "творческой паузе".
Мир, каким он был до появления человека, был монологичен, в нем не было ничего, что не зависело бы от воли Творца. Но тот образ, который Творец хочет от Себя дать человеку, включает в себя свободу. Это означает, что в мире появляется бытие, не зависящее от Бога. Бог ограничивает свое всемогущество, создавая в бытии такую сферу, куда Он сам не может войти без стука ("Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною." - Откр. 3,20). Теперь в мир входит вся непредсказуемость личностного и любящего диалога.
Своей рукой Бог создал в мире островок, в котором он отказывается править непосредственно, у дверей которого Его воля замирает в ожидании, когда ее туда допустит человек.
Еще греческие софисты любили оттачивать логику своих учеников на загадке всемогущества Божия. "Если Бог всемогущ, - спрашивали они, - то может ли Он сотворить такой камень, который Он был бы не в силах поднять?" Вопрошаемый, понятно, становился в тупик: если всемогущ - то может сотворить, а, следовательно, этот камень он не сможет поднять: если же по всемогуществу своему Бог может поднять все - то он опять же не сможет сотворить камень с требуемыми свойствами.
Христианское богословие, вспомнив об этой загадке, ответило на нее однозначно: да, Бог может сотворить такое бытие, и Он его уже сотворил. Это - человек. Все может Бог, кроме одного: спасти человека, который сам того не желает. "Бог становится бессильным перед человеческой свободой" (Владимир Лосский).
Поскольку Бог смотрит в круг времени из круга Вечности - Он видит, как человек поступит со своей богообразной свободой. И потому решение о создании Адама - это еще и принятие решения о смерти самого Бога. Так, принимая решение о создании человека - "создадим человека" - Бог принимает решение и о Своем Кресте. Это прозрачно и трагично просто. Бог есть любовь, а любовь раскрывает себя перед любимым, жертвует собой, в ней всегда есть крестный оттенок.
Поэтому-то и предшествует сотворению человека некоторая "творческая пауза". "Создадим человека..." - но "да владычествуют они". "Создадим человека" - и отныне Божественная воля всегда будет учитывать блуждания, уклонения, даже бунты воли человеческой, чтобы привести ее к свободному соединению... По слову Владимира Лосского, надо почувствовать "в Боге просящего подаяния любви нищего, ждущего у дверей души и никогда не дерзающего их взломать".