Школьный демон. Четвертый курс

Юрченко Сергей Георгиевич

/*Прим. автора: тем, кто поспешит завопить "Мэри Сью!" - спешу напомнить: эффект вполне канонический. Само присутствие Несущих слово вызывает коррапт реальности, причем такой силы, что для эффекта планетарного масштаба достаточно пяти тысяч ХСМ, а Мардук в одиночку пробивал комморагские блокираторы варпа, еще даже не получив крозиус. Миа, конечно, до Темного апостола еще далеко, но вот локальный прорыв Хаоса сможет устроить довольно скоро. А мелкие эффекты коррапта вокруг нее есть уже сейчас, просто она сама их пока не замечает.*/

Успокоившись, Миа выступила из

окружающей ее тьмы, и понесла идеи политической борьбы за светлое будущее в массы. Массы впечатлились. Конечно, это выступление даст Доброму дедушке Дамблдору время подготовиться. Но вот поймет ли он: к чему именно надо быть готовым? И если поймет - то посчитает ли нужным противодействовать, или сочтет безопасным для себя ходом? Но даже если попытка и будет безуспешной - определенную пользу она принесет: мы будем знать больше как о самом Дамблдоре, так и о ресурсах, которыми он располагает.

Глава 12. Во тьме... Часть вторая. (Джинни)

Леди Аметист распустила собравшихся, предложив "удалиться в собственный сон и досыпать". Я тоже побрела к хорошо знакомой двери, ведущей из памятной обстановки тайной комнаты - в кошмарные видения, из которых она меня выдернула.

– Джинни, останься, - остановила меня леди Аметист, когда большинство расходящихся уже покинули зал. Оставшиеся посмотрели удивленно, но задавать вопросов не стали, и организованно покинули собрание.

– Леди?
– я посмотрела снизу вверх на ту, что, болтая ногами, сидела прямо на ужасном василиске.

– Запрыгивай, - улыбнулась мне леди Аметист, как только василиск опустился.

Вначале я в ужасе отшатнулась... но потом, отругав себя за трусость, недостойную гриффиндорки, подпрыгнула... и непонятным образом оказалась на спине василиска, рядом с главой нашего ковена. При этом я совершенно уверена, что даже теоретически не могла бы запрыгнуть на спину змеи диметром метра два.

Повинуясь жесту Аметист, я уселась. Сидеть оказалось неожиданно удобно. Страшная на вид чешуя нигде не кололась, была шершавой и немного теплой.

– Рассказывай, - сказала мне Аметист.
– Я же вижу, что тебя что-то гложет?

– Что интересного Вам может рассказать пешка, которую Вы двигаете по доске?
– насупилась я.

– Если я не буду знать, о чем думают мои... пешки, - Аметист потрепала меня по голове, - то рано или поздно я проиграю.

Я вздохнула, задумалась... Но в эмоциях Аметист я ощущала внимание и сильный интерес, а потому - махнула рукой и начала рассказывать. О том, как ходила в гости к Гарри. О том, как Луна и Гермиона заставили-таки меня показаться перед мальчиком в совершенно неприличном виде. При этом я на себе показывала, где размещались и какого размера были тряпочки и как проходили веревочки, составлявшие то неприличие, которое Гермиона назвала "купальником", утверждая, что в нем вполне можно появиться на улице... пусть не всегда, а "во вполне определенных случаях".

– Тут я склонна принять сторону Гермионы, -

покачала головой Аметист.
– То, что ты описываешь -вполне приличный раздельный купальник. Еще и из скромных.

– Из скромных?
– ахнула я.

– Стринги - почти полностью открыли бы твою попку, - усмехнулась Аметист.
– А некоторые -вообще предпочитают купаться и загорать топлесс.

Я замерла, как будто меня шарахнули по голове. Нет, каждую часть слова в отдельности - я понимала*, но поверить в то, что оно целиком значит именно то, что я подумала?

/*Прим. автора: top - верх, less - "меньше", "реже", в составе слова - "отсутствие чего-либо". Ср. shameless - бесстыдный */

– Именно так, - твердо кивнул Аметист, заметив мои затруднения.
– Совсем без верхней части, только трусики.

Попробовав себе представить, как появляюсь перед Гарри в таком развратном и бесстыдном виде, я затрясла головой, покраснела и обхватила себя руками. Наверное, купленная на распродаже подержанных вещей мантия была слишком грубой, поскольку я отчетливо прочувствовала каждую ворсинку, каждую ниточку касавшейся моей кожи ткани.

Леди Аметист весело рассмеялась.

– Тебя так забавно смущать, - сказала она, прикрыв рот ладошкой.
– Такая наивность и неиспорченность... И что сказал Гарри по этому поводу?

– Он... он ничего не сказал...
– пискнула я, все еще во власти смущающего видения.
– Только похвалил Гермиону за хороший подбор купальников, а она похвасталась, что это ее прошлогодние, "и даже подгонять почти не пришлось"... А Гарри сказал, что он помнит эти вещи на ней, а я...

Я снова покраснела, вспомнив, что произошло дальше.

– А потом Луна... она... ну...
– заикаясь, я никак не могла сформулировать, как именно вела себя Луна, когда я поспешила хоть немного спрятать свое бесстыдно неприкрытое тело в воде... которая и так была чересчур прозрачна.

– Стала приставать к тебе?
– сформулировала Аметист.

– Ну... да. Но ведь она же девочка? Как она могла?!

– Я подумаю, - сказала Аметист, игнорируя мой возмущенный писк.
– Возможно, когда ты закончишь историю - у меня будет для тебя пара советов.

– Я...

Я не знала, как рассказывать дальше, потому как то, что произошло, когда я вернулась домой -было еще хуже, чем все, что я сумела рассказать до этого.

Нет, ссора с братом, возмущенным, что я "ушла по делам", а ему пришлось доделывать за меня мою работу - это в порядке вещей, да и мама пришла быстро, и погнала Рона делать домашнюю работу, куда он, ворча, и удалился. Но вот потом...

Разговор с мамой никак не назвать было "обычным". Мама без всяких эвфемизмов рассказала мне о сути и смысле отношений между мужчиной и женщиной, а так же - о зельях и заклятьях, призванных как не дать зародиться новой жизни, превращающих эти отношение в поиск удовольствия, так и способствующих появлению детей. А еще... еще она рассказала, как сделать так, чтобы казалось, что воспрещающее заклинание наложено, но на самом деле оно не сработало. И про Луну... и Гермиону... Ой!