Школьный двор
Шрифт:
– Точно?
– Точно, точно! Точнее не бывает.
– Контрольную по алгебре дашь скатать?
– Дам. Ну, рассказывай.
Фащ лукаво улыбнулся:
– А Ритке от меня записку передашь?
– А ты что, сам не можешь?
– Передашь или нет?
– Передам. Ну?
– Ладно. С утра иду в кино, притворяюсь, что учусь во вторую смену, если что. Потом покупаю мороженое, иногда две порции. Потом в парк. Там никого в это время нет, красиво, тихо.
– А что ты там делаешь один?
–
– О чём? Небось у кого потом домашнее задание скатать? – Феля хихикнула.
– Да иди ты! Я о Ритке думаю. Почему она с тобой такой дружит, а со мной не хочет.
– С какой «такой»?
– Ну, такой. Зловредной.
– За это контрольную не получишь.
– А я скажу, что ты на казёнку пошла, когда тебя в классе не будет.
Феля вздохнула и согласилась на все условия.
На следующее утро Феля зашла за мной, как всегда, и мы отправились якобы в школу.
Феля обладала удивительным свойством внушать доверие взрослым. У неё был какой-то правильный вид. И говорила она в их присутствии очень правильно. И вела себя со мной рядом, как старшая сестра. Модель поведения она, положим, удачно скопировала со своей старшей сестры, уже замужней, а всё остальное шло на интуиции.
Феля была хитрюга. Только своего любимого папочку она не могла обвести вокруг пальца. Он как глянет в её плутовские глазки, так сразу всё просекает.
– Ах ты, плутовка, – улыбаясь говаривал он, трепля её по щеке.
А Феля и не отпиралась – только смеялась в ответ, зная, что папочка её обожает и все шалости сойдут ей с рук. Тем более что отметки у неё всегда были хорошими и ни один учитель ещё никогда на неё не пожаловался.
Феля как-то рассказала мне по секрету, что папочка вечерами играет на одной квартире в преферанс и почти всегда выигрывает. Партнёров своих он умел читать только так, ничто не ускользало от его проницательного взгляда. И считать он умел дай бог каждому. Так что семья была обеспечена, несмотря на то что Фелина мама работала всего лишь медсестрой.
Мы вышли со двора, и я автоматически повернула направо.
– Стой, – одёрнула меня Феля, – нам налево. Мы сейчас сядем на троллейбус и поедем в кино.
У меня дух захватило от предвкушения полупустого зала и фильма, который будут показывать практически для нас.
У кассы мы отсчитали мелочь, и Феля направилась покупать билеты.
– Два билета, – сказала она уверенно. И на всякий случай прибавила: – Мы во второй смене учимся.
Кассирша взглянула на неё с усмешкой:
– Те, кто во второй смене, ещё дрыхнут.
– А вот мы не дрыхнем, – бодро и без капли смущения отпарировала Феля.
Кассирша только головой покачала.
В зале было абсолютно пусто, промозгло и неуютно. Мы поёжились, ожидая, когда
– Сколько там до начала? – спросила я.
– Две минуты, – ответила Феля, которой недавно подарили часы.
Через две минуты зажёгся экран, и нам стали промывать мозги какими-то урожаями и достижениями в науке и технике.
– Перешли бы сразу к делу, – прошептала я.
– Ты чего шепчешь? Кроме нас, тут никого нет, – громко сказала Феля.
– Привычка, – ответила я опять шепотом.
– От вредных привычек нужно избавляться, – веско сказала Феля. – Ну, давай скажи чего-нибудь вслух.
– Отстань! Чего прицепилась? Дай на комбайн посмотреть.
Мы расхохотались на весь зал.
– Вот видишь, это и есть свобода, – сказала Феля, всхлипывая от смеха.
Фильм был какой-то нудный. Журнал был куда интересней, и из кинозала мы вышли с нулевым впечатлением.
Начало казёнки явно не задалось.
– Ну что, пойдём хоть мороженого поедим, – предложила Феля.
– А у меня больше нет денег. Все на кино истратила, – виновато сказала я.
– У меня есть. Мне папа всегда даёт больше на всякий случай. Хочешь в «Снежинку»?
Ну, Феля! Ну даёт! В «Снежинку» я ходила только с родителями и только по воскресеньям, да и то если они выпадали на какие-нибудь праздники или семейные торжества.
Мы потопали по Дерибасовской прямо в сторону «Снежинки», предвкушая праздник живота. На пути у нас вырос лоток с мороженым, но мы и глазом не повели в сторону продавщицы, предлагающей свой ассортимент.
– Девчонки, купите мороженое! – зазывала продавщица. – У меня и эскимо на палочке, и пломбир, и фруктовое, и сливочное. Ну куда же вы? Денег, что ли, нет?
– Есть у нас деньги! – важно ответила Феля.
– Так в чём же дело?
– В свободе выбора!
– Чего?
Феля махнула рукой и ускорила шаг.
В кафе было тихо и немноголюдно. Несколько пожилых пар сидело за столиками, и одна молодая мамаша напротив качала младенца в коляске. Ничего интересного. Ни потолкаться в очереди, ни место занять заранее, стоя наготове и переминаясь с ноги на ногу возле перспективного столика… Даже младенец и тот спал.
Мы подошли к витрине, за которой стояли высокие кастрюли с несколькими сортами мороженого, и заказали себе по три шарика каждого сорта.
– Чем поливать будем? – спросила продавщица.
– Мне вишнёвым сиропом, – сказала я.
– А мне клубничным, – сказала Феля.
В последний раз, когда я была здесь с родителями, вишнёвый сироп кончился, и я вынуждена была заказать с клубничным, что испортило праздник. Теперь же любимого сиропа было навалом, хоть ведро заказывай, а праздника – пшик. Мы взяли в руки пиалы с мороженым и двинулись в зал.