Школьный заговор в городе солнца
Шрифт:
– О, наконец-то, второкурсники! – обрадованно возвестил преподаватель, вставая и залезая на камни, как на постамент, чтобы лучше всех видеть. Или чтобы всем было лучше видно его самого. Солнце, стоявшее в зените, позолотило короткие светлые волосы, жадными лучами лизнуло поджарую фигуру, облаченную в белую футболку и свободные летние штаны со множеством карманов. – Меня зовут Константин, и я буду вести у вас практические занятия. Надеюсь, ваших умений хватит, чтобы привести эту выжженную пустыню в оазис. Или хотя бы в его подобие. Не за один заход, конечно, но теперь вы будете здесь частыми гостями. Если опять ничего не случится. – Он закашлялся, словно скрывая смущение, и лишь смеющийся взгляд говорил,
– Научились, научились, – загалдели ученики.
– Но не хочется остужать! Погреться хочется!
– Да какой смысл находиться под солнцем в теплой одежде и принудительно себя охлаждать?
– Ладно, ладно, сдаюсь! – засмеялся учитель. – Только зря вы свою одежду бросили где попало. У нас, знаете ли, пожары тут случаются. Достаточно одному кому-то переусердствовать.
Заметив, что подопечные даже и не подумали двинуться с места, продолжая расслабленно стоять и щуриться из-под ладоней на яркий солнечный диск, учитель усмехнулся, затем поднял над головой напряженные руки и сосредоточенно уставился в одну точку. Почти сразу ребята почувствовали, как жар палящего солнца становится нестерпимым. Воздух сгустился и словно стал видимым и осязаемым: казалось, будто это не воздух, а расплавленный прозрачный гель бурлит и переливается в ярком свете. Почуяв неладное, ученики как по команде повернули головы назад – туда, где оставили свои теплые куртки и ботинки, а затем дружно ринулись к границе полигона. Вокруг набросанных беспорядочно вещей уже занималась огнем сухая трава, легко вспыхивая под раскаленными лучами.
Ученики хватали свою одежду, кто-то отчаянно затаптывал горящую траву. Учитель все так же снисходительно улыбался, издалека наблюдая за суетой.
– Несите все в укрытие, – наконец крикнул он и махнул рукой на одну из палаток. – Если кто-нибудь переборщит с жарой, туда она не доберется. Там защита. Или кто-то может похвастаться, что уже умеет оберегать вещи от лучей на расстоянии?
Никто не отозвался, и все принялись перетаскивать одежду в палатку. Настя с удивлением наблюдала за смолчавшим Гаем. А ведь он точно уже научился управлять защитой. Ему легко давались любые занятия, и он всегда опережал своих однокурсников. Когда они еще проводили много времени вместе, Настя обмолвилась товарищу, что больше всего на свете боится пожаров, и он принялся натаскивать ее, самостоятельно обучая защите от возгорания. Если бы Гай сейчас похвастался перед всеми, что умеет такое вытворять, она обязательно бы присоединилась к нему. Настя надеялась, что он признается, чтобы снова поймать хоть какую-то ниточку их связи. Но он решил это скрыть, а она тем более не отважилась выйти в одиночку.
Странно. Когда они дружили и ничего не предвещало этот непонятный разрыв, Настя действительно считала его просто приятелем, несмотря на смешки и намеки девчонок. Теперь же ей казалось, словно она переживает размолвку с возлюбленным, и от этого становилось совсем горько на душе.
– Эх, смотрите, сколько мы уже времени потеряли с этими вашими переодеваниями, – посетовал учитель, когда все вещи наконец были в безопасности. – А я как раз думал показать вам эту защиту, но что-то вы мне не нравитесь. Желторотые совсем. Давайте-ка лучше вы покажете мне, чего нахватались за время обучения, и от этого я и буду отталкиваться. Эй! Только не все разом, один за другим.
Ребята, толкаясь и смеясь, стали потихоньку выстраиваться в более-менее ровную очередь желающих продемонстрировать уже приобретенные навыки.
– Как же, когда бы мы тут успели чему-то научиться, если полигон недавно открыли? – Настя различила знакомые недовольные интонации: компания ее бывшего друга сейчас стояла почти сразу за ней,
– Да ладно тебе, ты столько всего умеешь! Тебе грех жаловаться! – раздался в ответ звонкий девичий голосок, и Настя догадалась, что это Акула. «Ишь, подхалимка», – подумалось девушке. Она попыталась разобрать, что же ответил Гай, но тот, видимо, специально заговорил тише, и Настя ничего не услышала.
Глава 4. Организованное дружелюбие
– Я все-таки не понимаю, как мы сможем найти эти… странные здания, – проговорил с досадой Пиро, развалившийся на одиночном кресле в каминной комнате второго этажа, где ребята по обыкновению собрались вечером пообщаться, чтобы никто не мешал и не подслушивал. Все остальные разместились рядом на диване, кроме Гая, который, заявив, что уже за день насиделся в теплице, стоял у камина, повернувшись ко всем спиной и грея руки у огня. – Ну сколько мы уже ходим, ходим по окрестностям. И вокруг полигона даже шатались.
– Ну да, – подхватил Ли. – А если среди нас нет этих особенных магов, мы только время зря теряем. Может, мы десять раз мимо прошли, но не видим.
Заговорщики действительно уже довольно давно бродили вокруг школы, уходя с каждым разом все дальше и дальше и расширяя зоны поиска, но пока не наткнулись ни на одно мало-мальски необычное строение. Да даже обычное им и то не попадалось. Первоначальный энтузиазм стал спадать, друзья ощущали прилив разочарования.
– Вот я тоже думаю, какова вероятность, что из нашей пятерки кто-то окажется хранителем? – Руди, которому наскучило сидеть, подскочил и нервным шагом стал прохаживаться вдоль стен, разглядывая картины разной степени художественного мастерства, на которых обязательным атрибутом являлось солнце. – Может, ты как-нибудь узнаешь у дяди Бэррола, как вычислить таких людей? Мы тогда кого-нибудь отловим и заставим увидеть!
– Да просто попросить можно, зачем силой-то? – удивилась Акула. – Заинтересовать чем-нибудь.
– Не знает он никаких особенных примет хранителей, – раздраженно буркнул в ответ Гай, не оборачиваясь. – И не надо меня тут засыпать упреками о потерянном времени. Сам уже вижу, что не выходит. А к полигону вас никто и не посылал. Эти штуки должны находиться рядом со школой.
В комнате на какое-то время повисла недружелюбная тишина, нарушаемая лишь мерным тиканьем настенных часов и потрескиваньем дров в камине. Из коридоров по обе стороны каминного зала не доносилось ни единого звука: ни шагов, ни чьих-то голосов, словно никто даже близко не хотел сюда подходить. Наконец Одри робко подала голос:
– Может быть, нам просто стоит рассредоточиться?
Ребята непонимающе уставились на нее, Гай тоже повернулся, с легкой надменностью глядя на девушку.
– Я имею в виду, что нам нужно меньше вариться в собственном соку и больше общаться с другими учениками. Разговаривать и, главное, слушать! Вдруг кто-то расскажет про что-то необычное? – пояснила Одри.
– Да нужны они нам… – начал было Руди, ероша рыжие волосы, но Гай его перебил:
– Хорошая идея! Акула дело говорит. Правда, если бы нашли что-то действительно необычное, уже небось раззвонили бы по всей школе.
– А вдруг нет? Мы же не знаем, что там можно найти. Вдруг для кого-то это тайное место сборищ, как для нас каминная?
Гай задумался и снова уставился на огонь. Он какое-то время молча созерцал пляску язычков пламени, мечущихся по углям, затем поворошил дрова изящной кочергой, прислоненной к закопченной кирпичной кладке, и важно изрек:
– Значит, так. Больше на нашем коллективе не замыкаемся. Можно даже попытаться подружиться с кем-то. Каждый пусть выберет себе хотя бы одного ученика и вотрется в доверие. Так, кстати, и на свою сторону еще народ привлечем. Но и поиски не прекращаем.