Школотрон
Шрифт:
Вот значит как, я особенный? Интересно, это сблизит меня как-нибудь с ее пышным задом?
— Хех, почему вы так думаете? — сказал с фальшивой наивностью.
— Потому что ты единственный человек на планете, который рассмешил своей пошлостью, а не взбесил.
— То есть, в жизни вы бешеная? — блин, чуть не сказал «в постели».
— Не совсем, но бывает. Попала сюда из-за этого. Меня из Скалы Света перевели, покалечила там козла одного. Вот тебе и элитная школа! Раньше распускал руки, теперь будет распускать одну… руку. Ладно, надо бежать. Ты забавный,
Женщина отчеканила это все очень быстро. Потом порхнула ко мне и поцеловала в щеку. А дальше ее шаги растворились в пустоте коридора.
«Да, это просто мечта! У нее есть магический дар, большая жопа и желание калечить всяких ублюдков. Мы созданы, твою мать, друг для друга. Надо сделать так, чтоб мы трахались вечно. Как это все называется… еще, когда люди, говорят всякий бред про удаленные человеческие органы. Про сердечки. Как же это слово? Забыл. Ладно, ставлю боевую задачу: овладеть высотой под кодовым названием Большая Ж, подавить сопротивление противника, а после сделать… то самое слово, которое все так смакуют»
Пока думал об этом, в коридоре раздались шаги. На меня словно вражеский броневик выехала Эмма Аркадьевна.
— Лесовский! — заорала она. — Ты все еще здесь?!
— Нет, товарищ училка. Я уже там! — отчеканил по форме, сделал строевое движение «кругом» и резко пошел к двери.
Меня настолько привлекла фигуристая садистка, что даже спорить с мегерой сейчас не хотелось. Лучше отвлечься на тяжелую работу, чтоб мозги стали на место.
Я вышел на задний двор, где валялся строительный мусор, окурки, сигаретные пачки и бутылки. Здесь было грязно, в отличие от лицевой части школьной территории.
Впереди виднелись яблони. Я направился туда и пришёл в небольшой сад, который был немного запущен, но в целом цивильный.
В саду должны находиться человеческие отбросы, из которых предстоит собрать банду по разгрому местных ублюдков во главе с петухом Петей.
Я поднял с земли ржавый гвоздь, положил в карман небольшой, но увесистый камень. Вспомнил самые хитрые приемы рукопашного боя на всякий случай…
Прошел еще чуть вперед и столкнулся с худыми малолетками, которые тусовались под раскидистым деревом. И что тут делает эта мелочь? Может, у них кружок юного натуралиста?
Стоп, я сам ведь такой же. Ох, как же больно об этом-то вспоминать!
Других людей по близости не было. Я подошёл к стайке школяров и спокойно спросил:
— Ребят, не видели тех, кто наказан? Где отморозки, которых осудили на каторгу?
Школьники переглянулись и рассмеялись. Осмотрели меня с ног до головы, а потом зубастый низкорослый пацан произнес:
— Видели, ясное дело. Короче, вообще, это мы…
Сначала я думал, что шутка. Потом поразмыслил и понял, что если меня наказали без повода, то и остальных теперь тоже. Значит, вместо банды матерых боевиков здесь тусуются несчастные лузеры, которых записали в бандиты лишь для статистики.
Как я раньше-то не подумал. Значит, не видать мне отряда Карателей. Но есть и хорошая сторона. Не придется поднимать кипиш. Я смогу подавить
— А, ясно, — сказал школярам, не показывая, что офигел. — И за что вас так наказали?
Ребята опять рассмеялись. Блин, они были добрыми. В этой школе все вверх ногами. Добряки наказаны на всю катушку, а придурки избегают проблем. Что ж, может, дальше исправим.
Закончив ржать, парни и девушки (а они тоже тут были) поведали о своих «злодеяниях».
— Я случайно попал мячом между ног однокласснику, — промямлил зубастый.
— А я споткнулся и сломал парту. У семьи нет денег, чтобы платить. Вот, теперь отрабатываю, — произнес пухлый чувак с маленькими глазками.
— Ну, я вот типа злобная извращенка, — заявила худая очкастая девушка лет восемнадцати.
— Оп, это уже интересно! — оживился я. — И что же ты натворила, подруга?
— Послала училку матом, когда та оскорбила семью. Сказали, что у меня агрессия на фоне нездоровой сексуальной фантазии. На самом деле я не такая. Хотя иногда мастурбирую.
— Что? О последнем лучше молчать. Оставь свои терки при себе.
— Я и не говорю. Но иногда мастурбирую.
— Ладно, с тобой все понятно, — отмахнулся, переходя к другим «уголовникам».
Отметил про себя, что извращенки в отряде нужны. Кто знает, вдруг предстоит кого-то страпонить. Война — это дело такое.
После небольшого опроса стало ясно, что за дело наказали только меня. Но об этом мало кто здесь догадывался. И в конце нашего разговора начались тупые вопросы:
— Слышь, а ты сам-то что сделал? — спросил зубастый, которого, как потом оказалось, зовут Коля.
— Может горшок с цветами Аркадьевны перевернул? — сказал толстый. Позже узнал, что его зовут Влад.
— Или мастурбировал на фото госпожи Арины? — спросила очкастая.
— Что?! Не дай бог! Ты кончай с этим делом.
— Хорошо, потом кончу.
— Да что с тобой не так, дорогуша? — прищурился я.
— Не знаю, может я родилась не в тот день. Меня кстати, Вика зовут.
— А меня никак не зовут! Я вообще здесь случайно! Моя мама поругалась с директором, вот он и злится. Скоро все выяснится, и меня отпустят, — гордо заявила высокая полноватая дамочка, похожая на пухлую мышь.
— Так, как насчет тебя, друг? — опять спросил Коля.
— Ничего такого, — махнул рукой. — Двоих спустил с лестницы, избил десятерых, послал бугая из мажоров. Ну и по мелочам, там немного.
Школота стала ржать, так что земля затряслась. Я присоединился к ним, не желая ничего доказывать. К тому ж мои «преступления» на деле были лишь мелочью. Даже заживо никого не спалил. Разве за такое наказывают?
Вскоре разговор прервал горбатый старик в фартуке, как у патологоанатома и варежках (несмотря на то, что на улице лето). Он гнусаво проскрипел, что мы остолопы, и погнал всю толпу к сараю, где было полно инструментов.