Школяр
Шрифт:
Яна отрицательно помотала головой:
— Нет, Рая в принципе не способна на такую подлость по отношению к кому бы то ни было, и не перешагнет через свои принципы даже ради тебя. Единственный компромисс с совестью, на который эта женщина может пойти — позволить какой-нибудь достойной девице, искренне считающей тебя царем и богом, защищать своего кумира от всей вышеперечисленной дряни. Подчеркиваю: именно позволить, а не вынудить какой-нибудь хитрой манипуляцией. Ну, а Валентина считает тебя самым
Эта порция информации взорвала мозг значительно сильнее. С одной стороны, я еще больше зауважал Суккубу за несгибаемый характер, с другой почувствовал себя виноватым перед Замятиной, с третьей потерял дар речи, узнав, что мое поведение во время единственного посещения их рязанского поместья тщательно анализировалось, с четвертой продолжал дуреть от прямоты и благожелательного спокойствия Яны. Поэтому определиться со своим отношением к рассказанному все никак не получалось, и я, бездумно потрогав тыльной стороной ладони пылающее лицо, криво усмехнулся:
— Определенная логика в том, что ты рассказала, наверное, есть. Но для меня это звучит дико.
Земляничка пожала плечами и отзеркалила мою усмешку:
— Это далеко не самое дикое из того, что сплошь и рядом встречается в реальной, а не выдуманной жизни. К примеру, вялотекущие приграничные конфликты, в которых вроде как цивилизованные государства по негласным договоренностям десятилетиями «стачивают» под ноль дурную молодежь; межродовые войны, служащие той же цели; договорные браки, институт дуэлей, безумный перекос между тем, что позволяется вам, мужчинам, и нам, женщинам. Да, черт, мы ущемлены даже в вопросе, который только что обсуждался! Но о том, как с проблемой навязываемого желания приходится справляться нам, я расскажу после твоего совершеннолетия. Если, конечно, захочешь. А пока поверь на слово, что морального удовлетворения — ноль, но положение, как говорится, обязывает.
Не упомяни она межродовые войны, меня наверняка заинтересовала бы последняя «дикость». Но возможность получить лишнюю информацию по больной теме напрочь сдула смущение и переключила в боевой режим. Нет, делать глупости я, конечно же, не стал — попросил объяснить, что она имела в виду, говоря про негласные договоренности между странами-участниками вялотекущих пограничных конфликтов.
Объяснения Землянички взбесили до невозможности: оказалось, что главы большей части государств планеты расчетливо уничтожали несколько категорий собственных подданных — неких пассионариев, то есть, личностей, фанатично преданных идеям, отличным от служения своей стране, и из-за этого представляющих опасность для ее текущего строя, «лишних» дворян, дуреющих от невозможности подняться к вершинам власти из-за долголетия глав родов, магов, опьяненной собственной силой, носителей генетических заболеваний, преступников и так далее. А еще умело стравливали между собой слишком уж быстро усиливающиеся рода и крупные корпорации, дабы тем было не до изменения существующего статус кво!!!
Нет, определенную логику во всем вышеперечисленном я, конечно же, увидел. Ибо довольно неплохо знал современную историю и помнил, какое безумное количество жизней унесли, к примеру,
Увы, в прошлом Лютобора Игоревича Дерябина не было ничего такого, что могло бы объяснить бешенство Рагозина Михаила Ольгердовича, так что пришлось переключаться на менее болезненные темы — анализировать всю беседу с Яниной Зыбиной, ставить себя на ее место, представлять, что бы я счел бы необходимым сделать для друга младше себя, и снова ловить ее взгляд:
— Спасибо, солнце: я оценил и искреннее желание помочь, и готовность делиться любыми знаниями, и открытость, и прямоту…
Взгляд Землянички стремительно потеплел, а в прищурившихся глазах появились смешинки:
— Одним «спасибом» не отделаешься!
Я заставил себя улыбнуться, хотя жаждал рвать и метать:
— И чего жаждет Повелительница Земли?
— Повелительница Земли жаждет безудержного веселья: мы с тобой всю неделю убивались, как рабы на галерах, и заслужили провести вечер пятницы в полноценном отрыве!
— Одни? — чисто из вредности уточнил я и нисколько не удивился, когда Зыбина-младшая отрицательно помотала головой:
— Нет, конечно: отрыв без тети Раи — это полная и законченная хрень…
…Плотно заняться планированием «безудержного веселья» решили за обедом. И разбежались. В смысле, я унесся принимать душ, переодеваться в домашнее и так далее в свои покои, а Земляничка проводила меня до двери и занялась тем же самым, но у себя. Само собой, все время, проведенное в гордом одиночестве, я анализировал только что закончившийся разговор и то психовал от лютой ненависти к Императору, то заставлял себя возвращаться к обдумыванию теоретически возможного «расширения» отношений с Валей и мучительно краснел от открывающихся «перспектив», то задвигал куда подальше все эмоции, вспоминал спокойствие, с которым Зыбина-младшая обсуждала настолько смущающую тему, и добавлял к «модели» ее характера новые штрихи. А перед тем, как отправиться в трапезную, внезапно поймал за хвост на редкость неприятную мысль. В смысле, сообразил, что теперь мне будет сложно смотреть на Замятину «в прежнем режиме», и порадовался тому, что, сам того не зная, организовал себе «буферный период», отпустил целительницу аж до вечера воскресенья.
Слава богу, стоило задуматься о… хм… морально-этической стороне новой грани моего отношения к личной помощнице, как во входную дверь постучали, и я, впустив в прихожую единственную подругу, воспользовался подаренной возможностью безболезненно пережить начинавшийся кризис. В смысле, ответил на ехидный вопрос Землянички в стиле, рекомендованном «наставницей»:
— Что, киснешь?
— Ага: взрослая жизнь совсем рядом, но ее, как собственный локоть, пока не укусишь!
Яна жизнерадостно расхохоталась, легонько ткнула меня в бок острым и, что самое важное, правильно сложенным кулаком и развила тему. Причем настолько весело и, в то же самое время, тактично, что из моего сознания напрочь вымело всю дурь, а непонятно с чего проснувшаяся совесть снова задрыхла. В общем, в трапезную я ввалился, улыбаясь во все тридцать два зуба, помог подруге плюхнуться в ее кресло, сел напротив и… понял, что туплю. А когда потянулся к комму, чтобы написать «старшей сестричке» и спросить, ждать ее на обед или как, младшая Земляничка удовлетворенно кивнула: