Шкура белого бизона
Шрифт:
А я что? Когда мне шел десятый год, мои отец и мать внезапно скончались, и мой дядя привез меня в Сент-Луис, чтобы я рос вместе с ним и Женщиной-Горностаем и помогал им в торговле с индейцами, и, благодаря тесному общению с молодежью и стариками племени черноногих, я должен признать, что очень уважал их верования. Их искренние молитвы, песни, заставлявшие душу трепетать, торжественные обряды, проводимые жрецами Солнца – все это очень сильно на меня влияло.
Мы с Апси начали свежевать бизона, наши люди с интересом на это смотрели. Бакли достал свой нож и хотел было помочь нам, но был остановлен протестующим криком женщин.
– Ты
– Хорошо, а почему тогда это делает Красный Лис? – спросил он, указывая на меня.
– Ах! Он совсем другое дело, он верующий. Разве не он убил белое животное? Солнце любит его, у него полное право его свежевать, – ответила Женщина-Горностай, и другие женщины хором подтвердили ее правоту.
Я не стал возражать ей и не стал смотреть на отца и Бакли – как я понял, они были недовольны.
Туша скоро была освежевана, и, как только шкура была снята, Женщина-Горностай сказала:
– Красный Лис, ты теперь должен отдать эту тушу Тому, Кто Наверху.
– Я не могу. Я не знаю верных слов, не знаю, как это делать. Пусть Апси совершит обряд, – ответил я. Я не стал говорить, что мне неудобно делать это под хмурыми взглядами дяди и Бакли и стать впоследствии объектом их бесконечных шуток.
Так что, подняв руки к небу, Апси запел:
– О, Солнце! О ты, Могучий Путник в синеве, будь к нам милостиво. Пожалей всех нас – мужчин, женщин, детей. Ты дало нам его, одного из своих священных животных. Мы взяли его шкуру, чтобы тщательно выделать ее для тебя и отдать тебе, когда мы в следующий раз построим священную хижину. А теперь мы, как ты много лет назад велело нам делать, отдаем тебе всю его тушу. Так будь же милостиво к нам! Дай нам долгую жизнь, богатую и счастливую. Дай всем нам дожить до старости.
– Да, Солнце! Будь милостиво ко всем нам! – подхватили женщины и дети.
После этого мы с Апси привязали тяжелую шкуру к моему седлу, и длинный караван тронулся в путь. Я услышал, как Бакли сказал дяде:
– Генри настоящий индеец, только кожа другая; он действительно верит в эту чушь насчет Солнца.
На что дядя ответил:
– Да, это так, он действительно верит, и, между прочим, это совсем не вредит бизнесу с черноногими; напротив, мы удерживаем их от того, чтобы иметь дело с дюжиной наших конкурентов.
Миновав травянистый склон, мы стали двигаться медленнее, пробираясь через лес, но, наконец, вышли на большой, прилегающий к озеру участок прерии. Моему дяде здесь чрезвычайно понравилось.
– Это место как раз для нашего поста, – сказал он. – Рядом ручей, кругом полно крупных ровных сосен, из которых можно построить целый город.
Наши работники распрягли лошадей и пустили их пастись, потом собрались в круг, чтобы покурить и поговорить, пока женщины и дети разгружают и расседлывают своих многочисленных лошадей и ставят вигвамы у края леса. Мы с Апси тем временем сделали большую деревянную раму из четырех длинных сосновых жердей и растянули на ней бизонью шкуру, внутренней стороной наружу, и прислонили ее к дереву, чтобы она просохла. Потом Женщина-Горностай позвала нас ужинать.
Вигвам наш был более чем удобным – с лежанками, покрытыми бизоньими шкурами и одеялами, с висевшими на шестах парфлешами – большими, ярко раскрашенными или расшитыми сумками из сыромятной кожи, похожими
После ужина пришел Бакли с указаниями моего дяди на следующий день, и остался поболтать. Он сказал, что это самое странное из того, что случалось с ним в жизни – чтобы так точно сбылось видение Бобрихи о том, что мы найдем и убьем белого бизона здесь, у озера Кутенаи. Белых бизонов встречается меньше, чем один на миллион1. Совершенно невозможно, чтобы видение Бобрихи сбылось, но это так!
– Медвежья голова, как же ты глуп! – воскликнула Женщина-Горностай. – Разве ты не слышал о том, что Солнце может сделать невозможное возможным?
– Да, да, – уклончиво ответил Бакли.
– Как будут рады наши люди, когда узнают, что мы добыли белого бизона из видения жрицы! А наши братские племена, Черноногие и Кровь2, захотят присоединиться к нам, когда Бобриха и другие построят большую хижину для Солнца, и мы отдадим ему шкуру белого бизона, тщательно выделанную и красиво разрисованную.
Я об этом не думал. Это была моя шкура, редчайший из трофеев, и я чувствовал, что хочу оставить ее себе.
Мой дядя, похоже, понял, о чем я думаю, потому что, радостно улыбаясь, он сказал мне по-английски:
– Они не оставят тебя в покое, пока ты не отдашь им эту шкуру. Я очень рад, что ты убил это животное, потому что это приведет к нам множество торгующих из других племен, которые захотят присутствовать на церемонии в священной хижине Солнца. И все они придут, все до единого.
Так что теперь я окончательно решил отдать шкуру белого бизона Бобрихе, чтобы та совершила приношение Тому, Кто Наверху.
Той ночью я долго не мог уснуть, потому что голова моя была полна мыслями о моем успехе тем днем, и о том, что нас к нему привело. Три года мы успешно торговали в посту на реке Миссури, и ожидали, что впереди нас ждут еще многие годы благополучия. Ведь племя Женщины-Горностая, пикуни, или, как их еще называют, пиеганы, входящее в союз черноногих, согласились продолжать охотиться и ставить капканы в этой местности и приносить добычу нам.
Но однажды утром, когда мы завтракали, Маленькая Выдра, отец Женщины-Горностая, медленно вошел к нам и запел низким голосом печальную песню.
Закончив ее, он сказал:
– Дети мои, я принес вам новость. Мы должны снять лагерь и переехать к Малому Внутреннему озеру.
– Но это невозможно! – едва не крикнул дядя. – Ваши вожди обещали мне, что вы снова будете здесь зимовать и приносить мне свою добычу.
– Да. Верно. Но Солнце говорит нам о другом. Вы не слышали вчера об удивительном видении Бобрихи? Нет? Так вот, посланное Солнцем видение показало ей Малое Внутреннее озеро, что мы все должны туда перебраться и построить для него большую хижину, и самым главным из приношений Тому, Кто Наверху, она ясно увидела шкуру белого бизона.