Шквальный ветер

Черных Иван Васильевич

– Спасибо, - поблагодарил Валентин, чувствуя облегчение на душе. Значит, интуиция пока ещё не подводит...

3.

Целый день он бродил по Москве, сам не зная зачем, видимо, надеясь встретить знакомых и остановиться хотя бы на день, чтобы обдумать свои дальнейшие шаги. А может, прошлое неотступно преследовало его и тянуло по знакомым адресам, воскрешая воспоминания. Ему некуда было спешить и нечем было заняться.

День выдался серый, слякотный, и столица показалась ему неухоженной, намного хуже той, которую видел в позапрошлом году: улицы не убраны от серого, грязного снега, у домов - кучи мусора, и люди какие-то хмурые, согбенные,

торопящиеся куда-то. В метро и переходах нищие с протянутой рукой или с плакатиками на шее: "Хочу есть. Подайте Христа ради". Старики, дети и бомжи, музыканты, играющие на скрипках или аккордеонах. От наигрываемых ими даже веселых мелодий у Валентина сердце щемило и на глаза наворачивались слезы. До чего перестройщики-реформаторы довели страну! Вот и он, Валентин Иванкин, тоже безработный, вынужден скитаться, скрываться, добывать кусок хлеба неизвестно каким путем. За что?

От этих мыслей на душе становилось ещё тягостнее. Но думы думами, а инстинкт самосохранения, оказывается, не покидал его ни на минуту: в универмаге, примеряя понравившуюся куртку - легкую, удобную и теплую, он заметил внимательно наблюдавшего за ним неброско одетого мужичонку лет пятидесяти, выглядывавшего из-за спин покупателей. А когда их взгляды встретились, мужичонка с равнодушным видом отвернулся и скрылся в толпе. Выходя из универмага, Валентин снова увидел у витрины его, будто заинтересовавшегося рекламой, но боковым зрением не пропускавшего ни одного выходящего.

О том, что Москва кишит всевозможными тайными агентами, топтунами, подсадными утками, слухачами, Валентин догадывался по сообщениям радио: война в Чечне привела к небывалому всплеску терроризма не только в так называемой Ичкерии, а и по всей России. Непримиримые, мстительные абреки постараются нанести удары и в самой столице, о чем не раз в своих выступлениях предупреждал Дудаев; потому бдительность необходима. А черная бородка Валентина, усы под носом с горбинкой делают его похожим на кавказца. Хорошо, если пасут только из-за этого, хуже, если разыскивают конкретно Иванкина. Как бы там ни было, а освобождаться от "хвоста" надо было как можно быстрее и незаметнее.

Валентин неторопливо вышел из универмага, ещё несколько минут помозолил глаза топтуну и походкой не обремененного срочными делами человека направился в метро - самое людное место, где легче всего отделаться от преследователя.

Так оно и получилось: сразу же с эскалатора он юркнул в вагон подошедшей электрички, и ищите ветра в поле.

Выйдя на Курском вокзале, направился к билетным кассам, чтобы взять купе в первом же отходившем в южном направлении поезде.

У касс народу было немного. Окинув стоявших около окошек мужчин и женщин беглым, но внимательным взглядом, стараясь определить среди них тех, кто мог крутиться здесь совсем не по дорожным делам, Валентин обратил внимание на мужчину с тонкими усиками и сочными толстыми губами и чуть не вскрикнул от радости: "Абдулла!"

Да, перед ним стоял Абдулла Нагиев, полковой врач, с которым они делили радость побед и горечь утрат в Афганистане. Весельчак и балагур, капитан Нагиев был любимцем летчиков. Ни одна вечеринка не обходилась без него, незаменимого тамады, к тому же Абдулла был не только превосходный врач, он и прекрасный повар, умеющий готовить чанахи и шашлыки, секреты которых знал не всякий профессионал. И по женской части, несмотря на прямо-таки невзрачную внешность, Абдулле не было равных.

Бабы липли к нему, как осы к сладкому.

Из армии Нагиев уволился сразу, как только полк вывели из Афганистана. Уроженец Баку, он рвался домой, обещая открыть там такую частную клинику, о которой заговорит весь мир, как говорит об известном окулисте Святославе Федорове.

– Он только окулист, а я - терапевт, гинеколог, хирург, невропатолог, дерматолог, - смеясь, говорил о себе Абдулла, - теперь вот здесь, в Афганистане, постиг тайны восточной медицины. Так что ко мне со всех концов будут ехать.

И вот он, Абдулла, стоит перед ним с двумя здоровенными детинами лет по двадцать. Вот так встреча! О ней Валентин и не мечтал, а тут буквально уверовал, что Абдулла послан ему судьбой, он поможет решить главную проблему - куда податься.

Иванкин шагнул навстречу с распростертыми объятиями:

– Привет, Абдулла!
– глянул он в удивленные широко открытые глаза доктора, ещё не узнавшего его, точнее, смущенного черной бородкой, усами, сильно изменившими внешность одного из лучших летчиков полка, заставившими усомниться - а вообще Иванкин ли это.

Узнал, тоже расставил руки для объятий, и они обхватили друг друга крест на крест, стали тискать, целовать, будто родные братья, не видевшиеся целую вечность.

– Откуда ты? Уж не с чеченского ли неба свалился?
– чуть заикаясь от волнения, спрашивал Абдулла, с восхищением рассматривая Валентина.
– Бороду отпустил, усы - настоящий боевик. Неужто и там успел повоевать?

Валентин помотал головой:

– Слава Богу, там не был. А вот на Дальнем Востоке полетать снова довелось. Правда, по гражданке: теперь я, как и ты, сугубо штатский человек.

– И на чем теперь летаешь?

Валентин грустно усмехнулся.

– На своих двоих.

– Как это?

– А вот так: век самолетов и вертолетов намного короче, чем летчиков. Последних наклепали больше, чем первых. Короче - безработица.

– Но не для таких же асов, как ты?!
– возмутился Абдулла.
– Тебе ведь нет сорока!

– Ну и что?

– Велик Аллах!
– воздел вверх руки Абдулла.
– Такой летчик!
– Пытливо глянул он в глаза Валентина.
– И чем ты теперь занимаешься?

– Пока ничем. Вот собираюсь прокатиться куда-нибудь в теплые края, развеяться немного.

– Отлично! Хочешь с нами в Баку?
– Он указал на стоявших рядом парней.
– Познакомься, это мои...
– он замялся, - компаньоны.

Валентин протянул руку и назвал свое имя.

– Артем, - представился выглядевший несколько постарше широкоплечий сероглазый с толстой, как у быка, шеей.

– Рамин.
– Этот был пониже, гибкий, с черными, как нефть, зрачками глаз, в которых отсвечивали блестками огни вокзальных плафонов.

Руки у обоих - твердые, сильные; в пожатии чувствовались воля и уверенность.

"Не иначе, телохранители", - подумал Валентин. И спросил напрямую:

– Выходит, удалось тебе осуществить заветную мечту - создать собственную клинику?

– Бери выше!
– осклабился Абдулла.
– Мы такие дела завернули - столица ваша перед нами шапку ломает. Что главное для человека? Здоровье. Вот в чем корень. На этом и основан мой бизнес. Азербайджан - кладезь лекарственных трав. Да зачем я тебе это говорю?!
– вдруг спохватился Абдулла.
– Приедешь, сам увидишь. Так едем? С ходу предлагаю тебе должность шеф-пилота.