Шла бы ты… Заметки о национальной идее
Шрифт:
Ни одно сегодняшнее государство Латинской Америки, как и Америки Северной, не возникло вследствие исторического развития местных цивилизаций. Все были завоёваны. А доминировавшие на континенте к моменту появления там европейцев империи, города-государства и племенные союзы включены в испанские и португальские структуры, образованные на их месте. Либо, хотя и преимущественно в ранний период завоевания, на островах Карибского моря, уничтожены.
Итог: одна португалоязычная Бразилия, девятнадцать испаноязычных независимых государств (плюс входящее в состав США Пуэрто-Рико) и пять французских территорий (Гвиана и четыре островных владения). Ну и ещё кое-что, бывшее какое-то время голландским,
Оставим всю французскую, голландскую и британскую континентально-островную мелочь в стороне от нашего рассказа. Не в них суть. История пиратства, работорговли или плантационного хозяйства в Новом Свете без них мертва. Но мы-то говорим не о выращивании сахарного тростника и табака и не о том, какие именно сигары или ром лучшие. А о национальной идее. Хотя традиционно принято считать, что курить надо кубинское, а пить кубинское или ямайское.
Идея эта в её местном варианте имеет прямое и непосредственное отношение лишь к Бразилии, а также всем тем государствам, которые в XIX-м веке перестали быть колониями Испании, подняв против неё мятеж. Ну или, если угодно, совершив революцию.
Как там, у Уильяма Блейка в переводе Самуила Маршака? «Мятеж не может кончиться удачей — в противном случае его зовут иначе». Что абсолютно верно. Было всегда. И будет. Причём Блейк дожил до окончания войн за освобождение испанских колоний Нового Света от Испании. И успел лично убедиться в исторической правоте своих стихов.
В связи с чем, кстати, попытка российского парламента во главе с двуглавым орлом Руцким — Хасбулатовым осенью 1993-го, за два десятилетия до того, как была написана эта книга, отобрать власть у первого российского президента расценивается как мятеж. Мятеж зарвавшихся, жадных до власти провинциалов, поддержанных антисоциальными элементами и городским люмпеном. Против законно избранного лидера нации. Не всеми расценивается. Но многими. Так как не они его, а он их.
И пусть спасибо скажут, что к ногтю их взяли любовно, нежно и слегка. В Латинской Америке оно б им так не обошлось. Там после провала путча любой хунте открутили бы голову. Вместе со всеми её сторонниками, родственниками и соседями родственников. Жанр предполагает. Одно слово, «пылающий континент» во всей его первобытно-бесхитростной красе. Хотя, слава Б-гу, к настоящему времени чуть-чуть подтухший. Не столько извергает, сколько шкворчит и попыхивает.
Или национальные лидеры там по сравнению с ХХ-м веком измельчали? Последней настоящей хунтой была чилийская, во главе с Пиночетом. Покойный Уго Чавес и состарившийся команданте Фидель — уже не то. «То» по местным понятиям был Перон в Аргентине, Стресснер в Парагвае, Сомоса в Никарагуа. Или бразильские генералы с их «эскадронами смерти». Как они зверствовали! Как душили! Какими были откровенными мерзавцами без страха и упрёка!
Есть мнение, по крайней мере, именно так считали знакомые автора из числа историков и этнографов-профессионалов, работавших по прихоти судьбы в годы их военной службы переводчиками у сандинистов и прочих партизан, в СССР лечившихся и проходивших переподготовку, что местный уровень политического зверства имеет непосредственное отношение к национальным корням. То есть является естественным продуктом сплава индейских, испанских и португальских традиций. Может, и так. Во всяком случае, похоже.
Поскольку конкистадоры конкистадорами. В Европе зверствовали все. И португальцы с испанцами на фоне охоты на ведьм в средневековой Германии или Англии особо не выделялись. Несмотря на масштабные аутодафе,
Так вот, испанцы и португальцы испанцами и португальцами. Однако же массовые человеческие жертвоприношения в индейских культурах Южной и Центральной Америки есть факт. И факт по историческим меркам совсем недавний. Причём далеко не только у ацтеков и их ближайших соседей. Создатели замечательной, древней и таинственной культуры мочика на тихоокеанском побережье, в пустыне Атакама, свои уникальные по красоте фигурные сосуды расписывали такими сценами пыток…
В Африке или Азии людей, в общем-то, тоже массово убивали. Пытали. Приносили в жертву богам. Но особое отношение к смерти и всему, что ей сопутствует, вплоть до культа смерти, — это всё-таки сплав иберийской и индейской культур. Достаточно посетить современный День Мёртвых в Мексике, Гватемале, Гондурасе или Сальвадоре.
Смерть как зашедший в гости повидаться с семьёй любимый родственник — в современном мире преимущественно латиноамериканское. В джунглях Юго-Восточной Азии и у горных папуасов на Новой Гвинее что-то в этом роде до наших дней дожило. И во многих других регионах, включая ту же Европу, историками культуры отмечено. Но Костница в чешской Кутна-Горе — это средневековый реликт.
Плюс, если уж говорить о неотъемлемых местных специалитетах, наркотики. Кока в Южной и мескалиновые грибы в Центральной Америке распространены очень широко. А в некоторых районах повсеместно. Почему, собственно, именно Мексика и Колумбия — страны наркопроизводящие и наркоторговые в мировом масштабе. Задолго до того, как с ними взялся конкурировать героиновый Афганистан.
Причём промышляющие этим бизнесом местные криминальные картели отличаются жестокостью феноменальной. Почему выбить их из фамильного бизнеса не могут не только правительства их собственных стран, но и Вашингтон. Весь. Включая Пентагон, ЦРУ и ФБР, вместе взятые.
Никакие чикагские или нью-йоркские гангстерские империи 20-х и 30-х им в подмётки не годятся. Ровно потому, что цивилизационный код у них совершенно другой. Ирландцы, итальянцы и китайцы с их опиумом, не говоря уже о евреях, которые вообще криминалом занимались одно (!) поколение, чтоб дети и тем более внуки со всей этой грязью дела не имели, руководствовались совершенно другими принципами.
Латиноамериканская смесь обычной уголовщины, террористических и партизанских организаций и наркоторговли на их фоне смотрится как белая акула рядом с сельдевой. Зубы почти такие же. Форма хвоста и плавников. Порода та же. Но масштаб другой. Принципиально.
Плюс традиция прямого физического уничтожения политических оппонентов и целых социальных и этнических групп. Вроде индейцев Амазонии. Бедняков, массово сгоняемых с земли латифундистами в сельской местности. Или жителей фавел в больших городах. Которых армия и полиция периодически утюжат танками и бронетранспортёрами. Чтобы таким нехитрым образом снизить криминальную угрозу для обывателей и состоятельных граждан.
Поскольку «эскадронам смерти» из числа наёмников или неофициально организующих эти структуры силовиков-государственников в принципе всё равно, кого убивать. Лишь бы платили. Профессия наёмного убийцы во все времена в Латинской Америке была престижной, массово востребованной и хорошо оплачиваемой. Невзирая на постоянные перевороты, революции, восстания и путчи. А может быть, именно благодаря им. Так как оружия на руках у населения всегда было много. Вне зависимости от возраста этого населения. Было на ком и чем тренироваться.