Шлак 3.0
Шрифт:
— … как они… кричали… Слышал?
Несколько минут мы ждали продолжения концерта, но ни стрельба, ни крики больше не повторились. Я увидел коптер, он словно в панике летел в сторону Депо. Что такого он мог увидеть?
До самой темноты я думал, что ужас придёт за мной. Придёт и уничтожит. Напрасно. Расправившись с зайцами, он исчез. Звездун порывался сходить во двор и посмотреть, что же такого там произошло. Я не пустил, побоялся остаться один. Казалось, что если рядом кто-то будет, меня никто не тронет.
Уже в темноте мелькнул свет фар, заурчал
[1] Владимир Высоцкий.
Глава 9
Меня поместили в отдельную комнатку в подземной части Центра безопасности. Несколько вполне себе нормальных кроватей — не нар — тумбочка, ромашки в вазе, коврик на полу. В сравнении с жилым блоком — сказка. Периодически заходила сотрудница медотдела, щупала лоб, осматривала раны, пыталась подсунуть под меня утку, от чего я категорически отказывался и справлялся с естественными надобностями собственными силами. Дважды заходила Алиса. Первый раз, когда меня только что доставили. Она примостилась с краешка кровати и что-то говорила. Я не понимал что, уши словно ватой заложило. Я лишь видел, как шевелятся её губы, как вздёргиваются брови, как играет румянец на щеках. Она была однозначно рада видеть меня живым, и эта радость наполняла меня самого радостью. Радость, которая вызывает радость. От этой мысли я заржал. Вот же дебил! Алиса встала и ушла. Наверное, обиделась.
Во второй раз она пришла через два дня, когда я уже более-менее адекватно воспринимал окружающую обстановку. Я извинился за свой дурацкий смех, на что Алиса отмахнулась и сказала, что человек под двойным воздействием нанограндов и нюхача ещё и не такое вытворяет, потом отстучала сообщение на планшете, и несколько минут спустя в палату вошёл Мёрзлый.
— Бодрячком? — кивнул он. — Молодец, быстро оклемался. Поговорим?
— А есть варианты?
Мёрзлый улыбнулся. Твою ж мать, как я ненавижу эту улыбку. Обязательно так делать при встречах со мной?
— Не меняешься, это хорошо. Ну-ка, друг мой, поведай мне о рейдерах. Как, говоришь, старшего звали?
— Тот, что был за переводчика, называл его Спек. Лицо скуластое, почти квадратное, усики под Гитлера. Среднего роста, крепкий. Говорит на баварском диалекте. Чем-то напоминает тебя, такой же неприятный. И ребятки с ним наподобие твоего Твиста: гаденькие, наглые, с садистскими наклонностями.
Моё последнее замечание Мёрзлый пропустил мимо ушей.
— Да, это Спек. О чём они говорили?
— При мне ни о чём. Переводчик задал стандартные вопросы: кто, откуда. Потом этот немец велел нас кончать.
Мёрзлый потеребил меня взглядом. Я говорил правду, придраться было не к чему, но такой правды ему было мало. Нужно было за что-то зацепиться, и он дал мне информацию к размышлению.
—
Я минуту помолчал.
— Встретиться с кем-то хотел. С кем-то из наших, из конторских. Только шоу все планы им поломало. Вспугнуло.
Судя по очередной улыбке, Мёрзлый не во всём со мной согласился.
— Встретиться — да. Некоторые вопросы можно решить только с глазу на глаз, планшету не доверишь. Но шоу не вспугнуло их, наоборот. Все знали, когда оно начнётся, под него встречу и назначали. Люди заняты, смотрят любимую передачу, расслабились. Я думаю, шоу изначально и было задумано ради проведения подобных встреч. Просто не рассчитывали, что кто-то на них выйдет. Банальная случайность. Не ждали тебя. А ты ещё и сбежать умудрился. Кто-то другой не смог бы.
— Так встреча не состоялась?
— Скорее всего, нет. Придётся им новую назначать.
— Мы обыскали то здание, — поведала Алиса. — В подвале оборудована комната. Железная дверь, а за ней конференц-зал. Стол, кресла, чистота, уют. Если б ты на них не вышел, мы бы до сих пор были в неведенье, что подобные встречи происходят. Осталось выяснить, кто приходит на них от Загона.
— Толкунов, — твердо заявил я.
Мёрзлый прищурил глаз.
— Откуда такая уверенность?
За меня ответила Алиса:
— Дон прав. Толкунов всегда перед третьим этапом в Депо приезжает. Разгуливает, ставки делает. О чём он мог говорить с прихожанами?
— Взять его за хобот и спросить.
— Шустрый какой. — Мёрзлый встал. — Толкунов — правая рука Тавроди, его просто так за хобот не возьмёшь. Я даже следить за ним не имею права.
— Тогда поставим прослушку, дождёмся нового шоу. Им есть о чём поговорить.
— Ну они же не дураки, Дон. Тем более Спек. Они сменят место встречи.
— Место встречи изменить нельзя, — беззаботно заявил я.
— Это в фильме нельзя. А в реальности можно всё. — Мёрзлый вынул ромашку из моего букета, повертел в пальцах и положил на тумбочку. — С этим я разберусь. А к тебе ещё вопрос.
— Всё, что в моих силах…
— Кто напал на зайцев возле барака?
Я пожал плечами.
— Вот уж не знаю. Звездун сказал, они чем-то встревожены, даже решил, что на них ревун напал. Но я никого не видел. Слышал выстрелы, но недолго.
— И?
— Что «и»?
— Договаривай, Дон. Я же чувствую, ты утаиваешь что-то.
— Не утаиваю, просто… Я тоже чувствую, Мёрзлый. Был там кто-то. Точно был. Кто, не спрашивай, не видел, не знаю. Кто-то очень опасный. Первый раз я его в катакомбах почувствовал. Это однозначно тварь, но какая? Ревун ревёт, а этот сопит. Он за мной погнался, мог догнать, но почему-то отпустил. Сытый, наверное, был. А потом уже у барака. Но я его опять не видел. Только будто ужас в душу закрался. И проблема в том, что я один его чувствовал, Звездун бровью не повёл. А зайцы что об этом говорят?