Шляпа императора или Всеобщая сатирическая история человечества в ста новеллах
Шрифт:
История географических открытий всегда драма.
С Южным полюсом получилось не слаще.
Англичанин Роберт Скотт и норвежец Руаль Амундсен вышли в экспедицию почти одновременно.
Сани Скотта тащили лошади-пони, Амундсен ехал на собаках.
Лед быстро изрезал копыта лошадей, пони погибли один за другим, и когда Скотт добрался до полюса, над ним уже развевался красно-синий норвежский флаг.
В обратный путь англичане брели зная, что не дойдут. Истощенные, они погибли, не дойдя несколько километров до
Замерзая, Роберт Скотт негнущимися пальцами сделал в дневнике последнюю запись: "Надежды нет... Не могу больше писать. Не оставьте наших близких!"...
Амундсену досталось тоже. После возвращения, его в каждом порту встречали группы молчаливых англичан. Они несли транспаранты: "Ты убил Скотта".
И, наконец, выступая на банкете, по случаю визита Амундсена в Лондон, председатель Королевского Географического общества лорд Керзон сказал:
– Я пью за собак, которые открыли Южный полюс!
68. КАРЛ МАРКС
Вождю мирового пролетариата Карлу Марксу сильно мешала борода. Во-первых, ее надо было мыть. Мыл он ее в тазу, расплескивая воду и пуская пузыри. Во-вторых, ее надо было то и дело расчесывать.
– Ну, ты скоро? – волновалась жена, собираясь в гости к Лафаргам.
– Мм-мм? – мычал корифей, дергая гребенкой густые волосы.
– Господи, да состриги ты ее! На человека будешь похож.
"А ведь она права, – думал Маркс, – радо сбрить к черту. Работать некогда. Создавать". Взгляд его упал на труды Гегеля и Фейербаха, Рикардо и Адама Смита. Страницы вырезались ножницами. Создавалась гранитная основа. Попутно выяснилось, что материя и дух не главное, главное "товар-деньги-товар".
"Как бы теперь толкнуть эту теорию в массы? Вооружить их железным инвентарем. Сделать основополагающей."
Вместе с Энгельсом сели писать манифест: "Призрак бродит по Европе. Срыть и перевернуть. До основанья, а затем. Пролетариату нечего терять кроме своих цепей".
Цепей у соавторов не было. У Энгельса была неплохая фабричка в Германии. В своем доме Маркс тоже ничего ломать не собирался. Наоборот, установил центральное, редкое по тем временам, отопление с котелком. Теперь мыться можно было в ванне. Борода больше не мешала.
Кстати о Лафаргах. В гостях у них всегда было очень весело, на третье подавали сладкий пудинг.
Горько стало другим: "срыть и перевернуть" – этим увлекаются до сих пор многие.
69. ПЕРВЫЙ АВТОМОБИЛЬ
Когда немец Бенц построил первый автомобиль, для его обсуждения собрались лучшие умы Германии.
– Та-ак, запрягай!.. Ах, запрягать не нужно. Ну, тогда подтолкни, дай начальную скорость... Тоже не нужно... Гляди-ка, сам двинулся!
Странное сооружение, стреляя и пуская клубы синего дыма, сделало
– Смотри-ка, так и рвется вперед. Остановите его... Итак, какие мнения? Может сбоку нарисовать лошадь, чтобы сохранить традицию?.. Не надо, так не надо. В общем штука удобная, много плюсов, но сначала поговорим о недостатках.
– Дымит. Отравляет окружающую среду, – робко произнес самый умный и дальновидный. Но его, как всякого умника, затюкали.
– Воняет и сыр. Подумаешь – дым! Закрой нос платком.
– Я боюсь, господа, что если выпустить такое сооружение на проселочные дороги, то оно первым делом передавит всех кур.
– Верно. Но изобретатель говорит, что экипаж расчитан на город.
– Вопрос: водитель обязательно должен быть мужчина?
– Ну, почему? Может управлять и женщина.
– Серьезное возражение: дама, сидящая так высоко, может стать предметом нездорового любопытства.
– Исключительно верно, придется удлинять юбки... Что у вас, господин Майер? Вы, как практик народного хозяйства...
– Юбки! Майн готт, почему мы не говорим о главном? Не будет лошадей, останемся без навоза.
– О-о, вот это проблема!
В принятом решении совещание отметило, что автомобиль – изобретение ценное, но принесет человечеству неисчислимые бедствия.
Так и получилось.
70. ВЕЛИКИЙ НЕМОЙ
Кино изобрел Люмьер. Но гениальный изобретатель не сразу понял возможности своего детища.
– Начинаем снимать первый в мире фильм, – сказал он, обращаясь к своим сотрудникам. – Какие есть предложения? Может, снимем прибытие поезда?
– Ну, нет! Нужно что-то солидное, эпохальное, – возразил один из помощников. – Скажем, столетняя война. Пять серий. Выведем на съемочную площадку кавалерийский корпус. На заднем плане бабы с граблями. Все декольте. Визг, копны сена!
– Верно! – поддержал его второй. – На роль героини возьмем вашу жену. Будет танцевать и петь.
– Но она у меня не артистка! – испугался Люмьер. – Голоса нет. Танцевала последний раз в школе, сорок лет назад. Да и ноги у нее... гм, гм!
– Неважно. Наложим фонограмму. Ноги будем снимать отдельно – пригласим девочку из Мулен Руж. Чего стесняться!
– Да, да, да, картину – в миллиончик! – потирая руки, сказал третий. – Столы из красного дерева. Гобелены ручной работы...
– Зачем? – ахнул изобретатель. – Ведь экрану все равно. Можно фанеру и холст.
Но соратников уже несло.
– Зимой экспедицию на Таити. Летом в Гренландию. Закупить тигра в Бенгалии. Сценарий никаким Флоберам и Золя не заказывать – сваляем сами...
Предложения сыпались, как из рога изобилия.
Люмьер сидел ошарашенный.
"Халтурщики несчастные, – подумал он. – Никого мне не надо. Справлюсь сам".