Шляпа императора или Всеобщая сатирическая история человечества в ста новеллах
Шрифт:
Жен не тронули – на форум пришло много музыкантов.
18. СЛОВО ЦЕЗАРЯ
Удивительно, как историки охочи собирать высказывания знаменитых людей! За каждым так и ходят табунком.
Гай Юлий Цезарь с младых ногтей запомнил две вещи: совесть и политика несовместимы и еще – прежде чем сказать, оглянись – записывает ли кто.
В древнем Риме был хороший демократический обычай. Каждый кандидат на выборную должность устанавливал на улицах
Но для всего этого нужны были деньги. Деньги проще всего было добывать в провинции. Цезарь добился назначения наместником в Испанию. Когда кто-то сказал:
– Как же так? Такая глушь!
Он ответил:
– Лучше быть первым в провинции, чем вторым в Риме.
Историки поняли: за этим человеком надо записывать.
После Испании были Галлия и Британия. Деньги – налоги и взятки – сами так и плыли в карман. Подсчитав свои деньги и легионы, Цезарь понял, что теперь перед ним не устоит и сам Рим. Перепуганный сенат провозгласил его пожизненным диктатором.
Теперь каждое его слово ценилось на вес золота.
– Ну, как там, он еще ничего не сказал? – волновались летописцы, с утра заглядывая в окна диктаторской опочивальни.
– Молчит, чешет ногу.
– Жаль.
Ждать пришлось недолго. Во время одного из походов победа досталась Цезарю так легко, что он, отвечая на вопросы корреспондентов, пожал плечами и сказал:
– Пришел, увидел, победил.
Сколько он за год всего положил народу, полководец умолчал. Не сказал и про то, что огромной армии надо платить, а платить уже нечем.
Тогда замыслился грандиозный поход: через Анатолию в Персию, оттуда кружным путем через Скифию и Германию домой. Через весь мир. Заодно захотелось объявить себя монархом. Корона на голове! Разве плохо?
– Ведь надо же, как мы его просмотрели! – удивлялись сенаторы. – С народом заигрывал, кричал – я демократ! Такой послушный был, столько вражеских племен вырезал и вот тебе на! Пол страны уведет в поход. Погубит, аспид, республику. Надо его убить!
Среди заговорщиков особенно активным был однокашник Юлия Брут. Когда Цезарь вошел в сенат, его быстренько окружили. Среди странно возбужденных народных избранников Цезарь заметил и своего друга.
– И ты, Брут? – начал было Гай Юлий. Может он хотел пошутить: "И ты со мной в поход? В Германии холодно, захвати шубу". Но он не договорил: заговорщики выхватили мечи, диктатор упал.
Политики до сих пор не устают повторять:
– И ты, Брут...
Это в том смысле, что они всегда готовы предать друг друга.
19. МУЦИЙ СЦЕВОЛА
Говорят, что римский полководец Муций Сцевола очень страдал от того, что его полкам интенданты
Тогда он пришел к Главному интенданту и сказал:
– Почему мои солдаты еще не получили хлеб и дротики?
Главный интендант читал роман Апулея "Золотой осел". Он посмотрел на Муция масляными глазами и улыбнулся. Не исключена возможность, что он еще и улыбался от мысли: "Сейчас я тебя помурыжу. Быстрый какой! Так я тебе и выдал. Нет, ты ко мне найди подход, пришли подарочек, а я посмотрю, что ты там прислал..."
Но полководец оказался с характером. Он положил руку на жаровню, где тлели угли. Из руки пошел дым.
– Батюшки, ну что за люди эти Сцеволы! – испугался интендант. – Выдайте ему хлеб и оружие. Пусть катится!
Так в далекие времена снабжались воинские части.
Впрочем, большинство историков этот приземленный вариант отвергают. Им подавай что-нибудь героическое. Они рассказывают, что Муций был всего лишь юношей, который пытался убить царя этрусков Парсену. Когда его схватили, он чтобы показать, с каким народом те имеют дело, положил руку на огонь.
– Это же надо, что за люди – римляне. С такими лучше не воевать! – решили этруски.
Во всяком случае этот поступок произвел сильное впечатление на потомков. Появились люди, которые стали говорить:
– Да я лучше сожгу себе руку, чем соглашусь!
В наши дни желающих жечь себе руки поубавилось. Больше пишут доносы или записки: "Находясь в стесненных обстоятельствах прошу выделить мне четырехкомнатную квартиру... Или – машину".
Врет. Квартира есть. Машина – тоже.
20. КАЛИГУЛА И ЕГО КОНЬ
Император Калигула был человеком молодым и вздорным. Больше всего его взволновали возможности, которые открылись, когда он получил власть над Римом.
– Ну что это за короткие вечерние представления? – возмутился он, побывав в цирке. – Что мы нищие? Государство не обеднеет! – И он приказал давать представления в цирках с утра до вечера, а потом и круглую ночь.
– Так темно ночью, ваше императорское... – пытались урезонить его приближенные. – Народ расходиться будет, неровен час ноги поломают, у нас на улицах канав сами знаете сколько.
– Зажечь факелы и чтобы освещали весь город до утра. Да расставить в цирке людей, швырять в народ монеты. Мешки на каждом углу с мукой... Кстати, что это некоторые сенаторы не очень радостно кричат при моем появлении?
– Они-с из знатных родов-с, их бабушки и дедушки еще во время Помпея и Цезаря...
– Наплевать мне на Цезаря. Как там на восточных границах, что делают даки?
– Лютуют. Каждый год нападают на наши крепости. Пленных убивают.
– Вот и хорошо.
Гордых сенаторов стали посылать на службу в Дакию. Многие не избежали смерти. В сенате крики при появлении императора сделались радостнее.