Шляпа Миттерана

Лорен Антуан

Поля фетровой шляпы обхватывали голову плотным козырьком, сужая обзор до строго ограниченного коридора, протянувшегося до линии горизонта. Пока Фанни шла кварталом Батиньоль, какой-то мужчина обернулся на нее. Интересно, какое впечатление она производила – в джинсовой мини-юбке,

босоножках, серебристой куртке и черной шляпе? Девицы родом из 80-х – свободной, сексуальной, даже легкодоступной?.. Она посмотрела на свое отражение в зеркальной витрине магазина одежды. В шляпе ее лицо приобрело непривычно благородные черты; кстати, чтобы шляпа не сползала на глаза, пришлось убрать волосы в пучок. Может, остановиться на этой прическе? И всегда выходить на улицу в мужской шляпе из черного фетра? Ей казалось, что этот головной убор наделил ее новой властью – тот же эффект производили шмотки от известных производителей, которые она позволяла себе слишком редко. Например, юбка на ней была от Ива Сен-Лорана, а босоножки – от Сони Рикель. Она знала: стоит ей надеть юбку с лейблом YSL, и она немедленно начнет чувствовать себя красивой и соблазнительной. Аналогично дело обстояло с босоножками от Сони Рикель, за которые она выложила четверть месячной зарплаты: достаточно было затянуть на ноге тонкие ремешки, и она мгновенно становилась выше ростом, обретая гордую осанку и независимый вид. У нее даже походка менялась, делаясь гораздо более уверенной. Босоножки от Сони Рикель обладали тайной магией, и секретом этой магии владела она одна. Дождь кончился, и Фанни сняла шляпу. На кожаной ленте внутри шляпы она различила две выбитые золотом буквы: “Ф. М”. Неужели судьба до такой степени на ее стороне? Ведь это же ее собственные инициалы – ее зовут Фанни Маркан. “Ах ты моя хорошая… Ну уж я тебя не брошу”, – пробормотала

она, поглаживая фетр, затем снова собрала волосы в пучок, надела шляпу и зашагала по улице еще более решительной походкой.

В квартале Батиньоль было безлюдно, лишь вдали мелькали редкие силуэты, тут же растворявшиеся в тени домов. До отеля, в котором ее ждал Эдуар, оставалось совсем недалеко. Наверное, смотрит телевизор или валяется на кровати и читает “Монд”. В холле Фанни прошла мимо портье. Он кивнул ей и заговорщически улыбнулся. Фанни ненавидела этого человека, прекрасно осведомленного о ее личных делах. Ей представлялось, как по ночам он бродит по гостиничным коридорам, с гаденькой улыбочкой прислушиваясь к доносящимся из-за дверей звукам, издаваемым неприкаянными любовниками, не имеющими, если не считать этого крошечного отеля, крыши над головой. Она стала подниматься по лестнице, таща за собой сумку. “Должно быть, сейчас пялится на ее ноги”, – подумалось ей. Вот и третий этаж, номер 26. Из-под двери доносился звук включенного телевизора. Участники передачи вели оживленную дискуссию. Фанни догадалась, что это передача “Право на ответ” – Эдуар любил ее смотреть. На съемочной площадке всегда стоял дым коромыслом, все орали, перекрикивая друг друга, порой казалось, еще чуть-чуть, и спор перейдет в драку; ведущий Мишель Полак обычно наблюдал за этим безобразием, покуривая трубку и насмешливо щуря глаза. Фанни постучала в тот момент, когда заканчивался еженедельный обзор новостей; пошли титры и закадровый голос объявил, что рисунки к программе выполнены художниками Синэ, Планту, Волынским и Кабю. Тут же раздался насмешливый голос актрисы Моники Тарбес, тоном рыночной торговки овощами возвестивший: “До будущей недели!”

Конец ознакомительного фрагмента.