Шлюха
Шрифт:
— Потому я здесь. Я весь день боролся с собой из-за этой записи, пытаясь убедить себя избавиться от нее, прежде чем кто-то еще ее увидит.
— Все не может быть так плохо, Ник.
— Может, Гэбби.
— Но я хочу услышать ее.
— Хочешь, чтобы я остался на связи?
— Нет, можешь идти.
— Ладно. Если что, звони.
— Все будет хорошо, — проговорила я. Слова прозвучали более убедительно, чем я себя чувствовала. Снаружи я казалась сильной, но внутри я словно превратилась в миску с желе, так переживала.
— Гэбби, ты слышишь меня?
— Да,
— Мы продолжим с того момента, где остановились, после чего Ник попытается сегодня стереть часть твоих воспоминаний, но сначала я хочу спросить, была ли ты когда-то с кем-то другим, хорошо?
— Хорошо.
— У тебя когда-то был другой мужчина, Гэбби?
— В плане секса? Однажды я поцеловала другого. В губы.
— До или после Пэкстона?
— Это было намного позже. Офелии только исполнилось три года.
— Правда? Кто это был?
— Его звали Чип. Пэкстон нанял его, чтобы научить меня готовить, потому что я не делала стейки так, как ему нравилось. Он позвонил в моем присутствии, записал меня на кулинарные курсы и заставил ходить туда каждую субботу на протяжении двух месяцев. Вот только он остался с носом. Чип был не только потрясающим шеф-поваром, но и прекрасным барменом. Мне было так весело с ним. Очень весело. Он научил меня рецептам многих коктейлей, я могла сделать несколько шотов, не пролив ни капли. Он говорил, что у меня дар от природы. У меня появилось желание найти работу, общаться с людьми, завести друзей.
— Ты могла бы сделать это, Гэбби. Где-то в мире существует человек, который любил бы тебя так, как ты того заслуживаешь, — сказал Лейн, прочистив горло.
— Я хочу, чтобы меня так любил Пэкстон.
— Но это не так. Ладно, забудь. Ты сказала, что следила за Пэкстоном с его женой той ночью. Что произошло после?
Я издала короткий смешок.
— Ты знаешь, Лейн. Ты поймал меня, помнишь? Ты хотел знать, что я задумала. Я солгала, сказав, что не знала, что он не один, и ушла.
— А я последовал за тобой.
— Да, ты дал мне пятьдесят долларов.
— Клянусь, я просто хотел, чтобы ты подрочила мне, и собирался уйти, Гэбби. Я не планировал этого. Кэндес не было рядом, я чувствовал себя одиноко, и мне… мне жаль, Гэбби.
— Все хорошо, Лейн. По крайней мере, из-за этого Пэкстон захотел меня.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты знаешь, ребенка.
— Какого ребенка?
— Моего,
— Нет, не я. Она не мой ребенок.
— Нет, конечно, нет. Пэкстон ее папа. Он так сильно любит ее. Она его, без сомнения.
— Он обижает ее?
— Ни за что. Он и Роуэн любит. Пэкстон прекрасный отец.
— Но Роуэн его дочь. Думаешь, Офелия не его? Она вполне может быть дочерью Пэкстона.
— Я так не думаю. Роуэн тоже не его.
— Конечно, его. Что ты имеешь в виду?
— Однажды она пришла ко мне. Татьяна. Она была шокирована тем, что я родила Офелию. Спросила, была ли она от Пэкстона, и я разозлилась на нее. Сказала, что, конечно, она его, и Татьяна извинилась. Сказала, что была с ним восемь месяцев, и они ничего не использовали, а после тех выходных, которые она провела с квотербэком какой-то футбольной команды, она забеременела. Так что она предположила, что Роуэн его… Тогда Пэкстон поставил в доме камеры. Он злился, что я впустила ее в дом, что подпустила к Роуэн.
— Он поставил камеры в доме?
— Да, на всех входах и в своей спальне.
— Зачем он установил ее там?
— Чтобы я знала, что он всегда следит за мной. Знаешь, я могла бы забеременеть от одного из тех парней из банды. Отцом мог бы быть кто-то из них.
Я сонно засмеялась.
— Вот только все они были темнокожими, да и время неподходящее. Ты заплатил за секс со мной три недели спустя, и ты не вышел из меня. Я помню.
— Господи Иисусе, Гэбби. Ты сейчас серьезно? Думаешь, Офелия моя дочь?
— Да, Пэкстон не может иметь детей.
— То есть? Конечно, может.
— Нет, не может. Мы никогда ничего не использовали, а когда обратились к врачу, пытаясь зачать мальчика, он сказал мне, что Пэкстон не может. Сказал, что численность его сперматозоидов практически нулевая. Вероятно, это из-за свинки, которой он переболел в детстве.
— Блядь, Гэбби. Пэкстон знает об этом?
— Нет, я солгала ему. Сказала, что врач нашел какую-то проблему с моей маткой, что-то вызванное рождением Офелии. Он считает, что дело во мне.
Тишину нарушили шаги Лейна. Он, несомненно, сходил с ума.
— Я хотел, чтобы Ник стер твои воспоминания о нашем сексе, но не ребенке. Блядь.
— Ты злишься?
— Нет, нет, я не злюсь, Гэбби. Я… черт. Я даже не знаю.