Шмель в паутине
Шрифт:
Топлива Милан не жалел, а потому установил скорость флаера максимальной. Дорога должна была занять часов пять – внизу так и мелькали острые верхушки гор МКС. Рассматривать их было скучно, и диверсант только раз отвлекся от раздумий и вперил взор в экран нижнего обзора. В это время флаер миновал вторую вершину Эккарта – пик Стугаци высотой 9753 м. Его гордый профиль проплыл в двадцати километрах южнее.
«Не хотел бы я здесь свалиться», – решил Милан. На тысячи километров вокруг не было ни единого поселения – сплошные скалы, укрытые толстым слоем векового снега и льда. Дико,
Система жизнеобеспечения флаера работала на полную мощность, поддерживая в салоне нормальные температуру и плотность воздуха.
В Кисангани он прибыл уже под вечер, часов в пять. В последнее время Милану так часто приходилось перемещаться по стране, что он попросту утомился отыскивать отличия между захолустными поселками Эккарта. Единственное, что хоть как-то, да и то ненадолго отвлекло диверсанта от механического продвижения вдоль собственной жизненной линии – далекое воспоминание времен Эль-Фернандо: кажется, в Кисангани проживал один из братьев Розы Перес.
Рабочий день уже закончился, и повсюду вразнобой звучала музыка с резкими, нервными ритмами. Рекламные цеппелины тоже сияли бортами, летучие рестораны полнились людьми, в основном чернокожими, небо буравили лихачи на потрепанных машинах, речушка под названием Союз (приток Насы) и бассейны на крышах пенились от блестящих тел… Короче говоря, до Милана никому дела не было. Он плотно закусил в недорогом ресторане, зависшем над шпилем мэрии, и посадил машину на парковой стоянке, под вековой секвойей. Во время пути он скинул на пустую супер-карточку тысячу крон и теперь мог гулять открыто, не опасаясь разоблачить себя.
«Вешкин, черт побери! – отстучал он, вернувшись во флаер. – Я тут».
«Отлично, браток, – вскоре отозвался русский. – В 1930 будь в старом железнодорожном терминале рядом с южным доком. Выстави маячковый сигнал радиусом 100 метров, последовательности…» Дальше шел короткий ряд символов.
«Чтобы ты прикончил меня на расстоянии?»
«Я мог бы сделать это еще в феврале, кретин. Тебе деньги нужны или нет? И посматривай по сторонам».
«Сам не проколись, шантажист чертов».
С этим общением через удаленный сервер не поймешь, где он может находиться. Милан прикинул было отмеренное до встречи время, взглянул на карту и грубо вычислил, что Иван может торчать в Джотто, Ифравене, Мире или даже Якатаге – смотря какая у него модель флаера, скоростная или не очень. Но тут хронометр на башне мэрии отстучал семь ударов, и диверсант зло чертыхнулся. Никогда не хватает пяти минут, чтобы перевести все часы на автономное управление со спутника.
Здесь же другой часовой пояс! Осталось всего 29 минут.
Промышленная территория на южной оконечности Кисангани, когда-то полная жизни, сейчас выглядела мертвой. То есть примерно такой же, как постройки марганцевого комбината, наполовину разрушенные временем. Здесь было даже еще хуже – климат не позволял конструкциям долго сопротивляться коррозии. Косое вечернее солнце, превращавшее арматурную вязь в некий сюрреалистический пейзаж, как-то вдруг размылось набежавшими тучами, и Милан вспомнил о прогнозе. В это время года центральные районы Эккарта подвергались нашествию ливней – влажные восточные ветры, спотыкаясь о предгорья МКС, проливали тут свою водную начинку.
Заметив
Приткнув флаер на относительно ровную площадку между стеной терминала и облупившимся вагоном, он ступил на сорняковую пустошь. Тишина обнадеживала.
Милан достал пиропатрон, подбросил его на ладони и быстро откинул капот. Взрыватель лег на один из жизненно важных световодов словно влитой, обхватив его подобно тому, как паук обнимает лапками обездвиженную жертву. Затем он поправил на голове антенны теплового антирадара, покосился на индикатор заряда батареи и вошел под своды терминала. Милан опасался, что тут будет пусто, однако потайные места для игры в прятки имелись в изобилии. Не считая четырех отличных цистерн и платформ, навеки застывших на путях ржавыми тушами, можно было опознать несколько оттянутых вглубь кранов, штабелей пластиковых ящиков, нелепых катушек с кручеными обрывками световодов и прочего непонятного хлама.
Диверсант цепко огляделся и скользнул за мощную станину с домкратом – на нем сохранилось два траверса и длинный манипулятор с разбитыми датчиками. Теперь в терминале никого «не было». На часах было 1926.
Спустя три минуты со стороны второго входа раздались смелые шаги, и добродушный голос проговорил:
– Не стоит прятаться, Милан. Я видел, как ты вошел сюда.
Это был Вешкин, как всегда элегантный и подтянутый. Кажется, он выглядел даже более парадно, чем обычно – невзирая на жару, Иван обрядился в костюм черно-белых тонов и помахивал внушительной тростью. Милан видел такие только в исторических фильмах. Его лакированные штиблеты смотрелись рядом с кучей мусора, как новенький «Омуль» на свалке механизмов.
– Напрасно ты взял мою машину, – укорил русский. – Да еще сделал ее объектом охоты для ДВС.
– Она не твоя. К тому же ты отстегнул на нее мои деньги, – ответил Милан. Раз маскировка не удалась, он сдернул с головы антенны антирадара и затолкал их в карман брюк. Чувствовал он себя довольно глупо.
– Согласен, – легко сказал Вешкин и пошел навстречу диверсанту.
Тот наконец-то расслабился и уже не так опасался Ивана. И тем не менее остался на месте, готовый в любую секунду броситься под прикрытие сломанного домкрата. Вешкин остановился в нескольких метрах от Милана и огляделся, как будто оценивая обстановку. Но в терминале было все так же тихо, лишь поскрипывала каменная крошка под подошвами собеседников, когда они переступали с ноги на ногу.
– Ты узнал мое имя через Кэти?
– Я расскажу тебе об этом, но позже. Если будет необходимость, конечно. Кстати, карточка, которой ты пользуешься в последнее время, зарегистрирована в ПУЭ, ее передвижение отслеживается. Так же как и временный владелец, впрочем. Может быть, ты слышал о полицейских спутниках?
«Черт!» – мысленно выругался Милан. Действительно, он как-то упустил из виду, в стране идет кампания общественности, борющейся за запрет этих специальных кредиток с нулевым кодом допуска. Совладав с собой, Милан спросил: