Шофер. Назад в СССР

Март Артём

— Попал!

— Да иди ты?!

— Да попал-попал!

Через щели в полике, между коробкой и дном я заметил копошащихся под машиной шоферов. Кто-то, самый нетерпеливый, прыгнул под днище, чтобы посмотреть на все своими глазами.

— Ты посмотри, че творит!

Снаружи зарокотали. Кто-то весело рассмеялся.

— Тут иной раз, сутки возисся! А он одним махом!

Дело осталось за малым. Напрячься, насадить коробку на направляющие, да прикрутить гайками к раме. Ну а потом подсоединить кардан и остальное, так, по мелочи.

Не

успел я опустить рычага, как увидел зашарившие в щелях по коробке пальцы. Потом она, как бы сама собой приподнялась и встала на место, на направляющие. Это шоферы, что были, снизу решили подсобить.

— Игорь? Ключ на семнадцать есть? — Закричали снизу, — А! Так вот он!

Кто-то из удивленных шоферов принялся прикручивать последние гайки. Я выбрался из кабины. Меня тут же встретили удивленные и веселые лица мужиков. Я принялся благодарить тех, кто вылазил из-под Газона.

— Ты где такому научился?

— А меня обучишь?

— Давай на бис! — Пошутил кто-то в толпе.

Улыбаясь толстыми губами, завгар скрестил на груди объемные руки. Ухмыльнувшись, крякнул прокуренным голосом:

— Ну, даешь! А я и не верил! Вот что советская армия с людями делает!

Хмурый механик по ремонту Степаныч, следивший за всем от угла диспетчерской, понуро сплюнул. Высморкавшись в пальцы, вернулся в конторку.

— А что это у вас там происходит? — Даже полнощекая диспетчер Лидия Петровна выложила на подоконник открытого окна свои объемные груди, — что за митинг затеяли?

— Кому расскажешь, не поверят! — Хлопали меня по плечам шоферы.

— Ну парень! Ну талант! Это где ж ты научился?

— Да был один у меня наставник, — смущенно улыбнулся я.

В общем, остались шоферы под впечатлением. Еще некоторое время посудачили. Когда прохладный вечер стал медленно опускаться на округу, шоферы принялись расходиться и разъезжаться по домам.

Саня Плюхин, задержавшийся у машины, помог мне поставить на место кардан.

— Ну че? Попробуем? — Спросил он, когда я запрыгнул в кабину, — ато вдруг опять не поедет?

— Да куда она, родимая, денется, — сказал я, вставляя ключ в зажигание.

Двигатель был теплый, и проблем с запуском не должно было возникнуть. А вот с коробкой глянем, как пойдет. Во время сборки я залил в нее свежее масло, что взял у Степаныча. Опасаться нужно было только плохого качества деталей.

Потому я решил: услышу подозрительные звуки в КПП — тут же глушу. Не надо мне, чтобы снова что-нибудь в коробке разлетелось, и заклинило все намертво.

Я тронул теплый, шершавый в пальцах ключик зажигания и повернул его. Стартер торопливо закрутился, и двигатель завелся. Низко зарычал, когда я дал ему немного газу. Сняв с ручника, я выжал туговатую педаль сцепления и включил первую передачу. Педаль пошла шершаво, рывками. Возможно, было что-то неладное с вилкой сцепления. Ладно, глянем потом.

Когда я отпустил педаль и добавил еще газу, самосвал завыл на тон выше и сдвинулся

с места. Разгоняя с пути зазевавшихся шоферов, я развернулся на широком дворе. Пошел к воротам.

— Ты куда, Игорь?! — Кричал мне вслед Саня Плюхин.

— Проверю, как передачи переключаются, — выглянул я из окна, — шумит ли коробка!

— Не поедешь со мной-то?

— Не!

Миновав ворота, я вырулил на широкую гравийку и дал газу. Выдавив сцепление, перевел передачу в нейтральное положение. А потом надавил снова и вставил вторую. Машина пошла быстрее, когда я вернул сцепление на место и добавил газу.

Коробка работала складно. Подозрительных шумов я не слышал, хотя прислушивался чутко. Ловил каждый посторонний звук, которого не должно было быть в моей машине. Также гладко пошла и третья передача. Четвертую я включил, когда выехал на Ленина, на асфальт.

Белая стрелка спидометра побежала по пухлым делениям. Замерла на одном делении до восьмидесяти. В кабине зашумел ветер, почти заглушил рык двигателя. Мимо, оседлав Яву, промчался Санек. Весело махнув рукой, он на скорости погнал по пустой дороге в сторону центра.

Я выжал тяжелый тормоз, и ленивые барабаны принялись замедлять машину. Остановившись на пустом перекрестке, я включил заднюю. Начал медленно разворачиваться задом.

Коробка радовала. Лишних звуков я не уловил. Тихим ходом погнал машину обратно, на гараж. Когда вернулся, пришлось немного поискать пустое место на стоянке. Дошел я до самого края.

Сумерки загустели, и я двигался с включенными ближними огнями. На миг желтый свет согнал серость со свежего зеленого борта Белки. Интересная была машина. Внешне совершенно новая, но весь день ржавеет в гараже. Как-то не укладывалось у меня в голове это обстоятельство.

Когда я заглушил машину и выбрался из кабины, то с интересом приблизился к Белке. Обошел новенький самосвал кругом. Наверное, ездили на ней не более года или полутора, потому что на кузове еще не отразились следы тяжелой работы.

— Что ж с тобой не так? — Прошептал я себе под нос.

Я приблизился к синей голове Белки. Взобравшись на ступеньку, отворил дверь в кабину. Машина тут же встретила меня теплым светом плафона.

— Как новая, етить ее, — задумчиво сказал я. Даже аккумулятор живой. За машиной все же есть уход. Тогда еще страннее, что на ней не ездят.

В салоне все горело относительной новизной. По сравнению с другими машинами это виделось особенно ярко. Новое непотертое сиденье все еще не потеряло насыщенного коричневого цвета. Обивка салона не успела облезть. И даже линолеум, которым был укрыт пол, бликовал на свету, как новый.

Я сел за руль. Повертел насилу тугое рулевое колесо. Новенькая панель уставилась на меня своими большими и маленькими глазками приборов.

— Да что ж с тобой не так-то? — Повторил я удивленно, — будь на улице посветлее, я и под капот бы заглянул. Может там какая причина вскроется?