Шок и трепет. Война в Ираке
Шрифт:
Ходят упорные слухи, что министерство разбомбят в первый же день. Слухи эти распускают американцы. Значит, это почти правда. Их обо всех рисках предупреждают источники из Пентагона.
В другой нашей телевизионной группе бунт на корабле. Журналист решает остаться, а оператор и звукооператор решают уезжать. Самый страшный индикатор — это то, что Бруно из EBU (Европейская трансляционная компания) сворачивает свои пожитки, антенны и оборудование. Бруно говорит на всех языках мира, он был на всех войнах за последние двадцать лет и знает что делает.
Наступает
Я пытаюсь подойти к проблеме разумно и не поддаваться панике, но, когда все вокруг тебя бегут, становится не по себе. Разговариваю с Юрой. Сходимся в том, что мы приехали сюда именно на войну. Иначе зачем вообще было ехать. Мы остаемся.
Поговорил с одним из ужасных бородачей, что остановились в нашей гостинице и наводят на всех ужас. Умед Эль-Уад (26 лет) приехал из Иордании. Он не скрывает, что будет воевать за дело ислама.
«Багдад — это последний бастион борьбы с американским империализмом. Здесь будет решающая битва. Мы умрем или победим», — говорит Умед на хорошем английском языке.
О Господи, опять эта готовность умереть. Она меня просто достала. Хотя если так много людей вокруг меня готовится умереть, мои шансы на выживание должны непременно расти.
Умед говорит, что он и его друг будут жить в гостинице, пока им не определят место в армии, и тогда они уедут на войну.
Звоню своему человеку в инспекции ООН. Он сейчас в Мосуле. На севере. Он говорит, все ооновцы покинут Ирак не позднее вторника. Во вторник будет последний ооновский рейс из Багдада на Кипр. Сказал, что похлопочет за меня. Не надо, говорю, уже похлопотали.
Все. ООН в Ираке больше нет.
В голове шумят басы: «Вставай, страна огромная…»
Буш дал Саддаму 48 часов, чтобы тот сложил свои полномочия и покинул Ирак. 250 000 тысяч американских и английских солдат находятся на южных и западных границах Ирака.
На крышах зданий в Багдаде появляются пулеметы и орудия ПВО. Магазины почти все закрылись. Неделю назад доллар стоил 2300 динаров. Теперь 3000. Но обменники почти все закрыты.
Открыто несколько магазинов, где продаются сумки и чемоданы. Идет бойкая торговля. Чем больше размер, тем быстрее покупают.
В Багдаде на автозаправках гигантские очереди. Если бы у нас была такая цена на бензин — 1 (один!) доллар 100 литров — очереди тоже были бы не меньше. Но здесь причина другая — война на пороге. Надо запастись бензином, чтобы хватило до сирийской или иорданской границы, на всякий случай. Из-за этого на многих улицах (где есть автозаправки) пробки в любое время дня.
Саддам Хусейн появился в телевизоре в военной форме и отверг ультиматум Буша.
Министр иностранных дел Наджи Сабри дал пресс-конференцию и в свою очередь потребовал отставки Буша и Блэра. Наджи Сабри: «Это мистер Буш должен уехать в ссылку. Он представляет угрозу всему миру».
Министр
Сотни журналистов покидают Багдад. Один мой знакомый, очень амбициозный западный журналист, который так рвался сюда, находится в истерике. Эта война должна была стать его звездным часом. С его талантом и напором Пулитцер был ему обеспечен. Но он вдруг сломался.
«Я не могу спать. Я не могу ни о чем думать, кроме своих детей. Я не могу, не могу, не могу!» — кричит он. Бросает все и уезжает, оставив мне ключи от своей комнаты. Он не знает, успеет ли он доехать до Амана (900 км), до того как упадут бомбы.
Да, в какой-то момент становится опасней уезжать, чем оставаться. Тут надо ловить момент.
Я отдам его номер переводчику, и тот всегда будет под рукой.
Открываю его номер. На полу валяются различные приспособления, помогающие выжить при любой катастрофе, и толстенный учебник на английском, где для идиотов объясняют, как выжить во время войн и катаклизмов, ядерных и химических атак. Я знаю, что он прошел целый специальный курс выживания. Он был просто профи. Занимался йогой каждое утро.
Листаю учебник. Останавливаю взгляд на оглавлении. Раздел «Критические ситуации». Смерть коллеги. Самоубийство коллеги. И т. д. Да уж. Тут одно оглавление может довести человека до истерики.
Ладно, чукча не читатель, чукча писатель. Бросаю искусство выживать в мусорное ведро, упаковываю его фантастически легкий и удобный химический костюм в пакет, валяющийся неподалеку, и вешаю его на крючок рядом с дверью, чтоб был под рукой. Вот теперь у меня есть костюм, в котором можно и нужно выживать, а не только ползти на кладбище или весной рыбу ловить.
Звоню жене и говорю, что опоздал на самолет. Она всхлипывает в трубку. Я рассказываю ей историю про конную статую маршала Сталина. Начинает смеяться сквозь слезы. Звоню сыну. Ему 23 года. У него дрожит голос. Он просит, чтобы я уехал. Я объясняю ему, что уже поздно, самолет улетел и поезд ушел, и прошу его позвонить маме. Звоню на «Эхо», делаю бойкий, проникнутый здоровым оптимизмом репортаж о том, как Багдад может вскорости превратиться в Сталинград и что все здесь хотят умереть как можно скорее. Проглатываю стакан виски и берусь за перо.
Глава 7
Живые бомбы
Сейчас, когда вы читаете эти строки, американские бомбы и ракеты, возможно, уже падают на Багдад. Как предсказывают многие западные аналитики, обстрелы могут продолжаться беспрерывно в течение трех-четырех дней. Затем американская военная машина беспрепятственно докатит до Багдада, не встречая сколько-нибудь серьезного сопротивления со стороны деморализованной и частично уничтоженной иракской армии. Но события могут начать развиваться непредсказуемо, когда, по образному выражению президента Саддама Хусейна, «монголы будут у ворот» (монголы захватили Багдад в XIII веке).