Шоколадная лихорадка
Шрифт:
– Ты тоже решила преклоняться и дрожать от страха перед этими любителями островов?
– ответила собеседница исполненным презрения, низким голосом.
– Пресмыкайся и дальше, но, помни, радий сбывала не я.
Гонимый любопытством, мальчик осторожно пошел вперед к источнику звука: очень уж ему хотелось увидеть говоривших. Прокравшись к неровно выбитому в стене проему, он чуть выглянул: спиной к нему, на уходящей вниз лестнице, стояли две женщины - но их внешность в полумраке нельзя было различить. Они спустились почти в самый низ, а свет лился с верхних ступенек.
Уно повернул голову,
В кармане зашевелился Фыр и быстро перебрал лапками, будто намекая, что нужно бежать, но мальчик сомневался: стоит ли прокрасться сейчас или лучше дождаться, когда женщины уйдут? Уно сжал ладони в кулаки, стараясь перебороть волнение: неизвестные могли в любой момент повернуть головы или, что еще хуже, подняться наверх и закрыть за собой дверь! Необходимо было рвануть, срочно рвануть к желанной свободе!
Мыслей, что за дверью может оказаться еще одна, но уже закрытая, отчего-то не было, так что останавливали мальчика лишь постыдный страх и вечная неуверенность.
– Восемьдесят девять пропавших "хлопушек" на твоей совести! Да и отделу будет плевать на все это, мы и так пройдем по статье. Что хуже эвтаназии?
– между тем, очень зло ответила одна из говоривших - голос дрожал и срывался.
– А то сама не знаешь... Клэна помнишь? Вот-вот. Так что возьми себя в руки. Возвращайся к детям.
Поняв, что медлить нельзя, и истеричная девушка сейчас может пойти наверх, Уно выскочил через проем и со всех ног кинулся по лестнице вверх, уже не заботясь о предосторожности. Уши заложило, так что мальчик не мог понять кричат ли ему вслед неизвестные или даже не заметили его дерзкого рывка. Мальчик знал, что должен бежать и все, а этому он хорошо научился за время в жизни промышленном районе. Пожалуй, трусливо сбегать он умел лучше всего на свете.
Распахнув дверь, Уно влетел в помещение, забитое различным хламом: сломанные стулья, железные обломки, скомканные покрывала, да и куча всего, покрытого пылью! Если не защитный капюшон, то мальчик бы чихал не переставая.
В панике он осмотрелся, чувствуя, будто уже бывал здесь. Повернув голову, Уно увидел маленькое окошко и кусочек затянутого зеленым дымом неба: в голове что-то щелкнуло и пришло озарение, что это ведь подвальное помещение приюта! Размышлять дальше времени не было, так что мальчик подбежал к окну, через которое они с Джими пробирались сюда. Толкнув его и чуть не разбив стекло, он выкарабкался наружу и, не вставая с колен, испуганно огляделся. Во дворе Красного здания толпились сироты, а на выходе стоял мужчина - видимо, тот плешивый дедок, про которого рассказывал Джими.
Подумав, что измазанный в пыли и сидящий на земле, привлечет много внимания, Уно поспешно встал и отряхнулся. Выходить через парадный вход мальчик опасался: вдруг дед поймет, что он не отсюда, или мерзкие сироты выдадут, так что, рискнув, он поспешил к забору. Скрывшись за углом дома, чтобы его не было видно ребятам, Уно проверил крсынеша - тот спокойно сидел в кармане, прикрыв глаза. Как Фыр смог заснуть
Мальчик уже успел приноровиться перелазить через заборы, так что ловко перебрался на другую сторону. Только когда ноги коснулись земли, и под подошвой ботинка захрустел гравий, Уно осознал, что выбрался из монстра.
Не желая дольше оставаться на улице Брошенных, он быстрым шагом направился к дому. Как же ему хотелось как можно быстрее оказаться под защитой хлипких стен! Но юродивый сосед вновь решил не давать прохода: он дожидался Уно у крыльца и встретил его подозрительным прищуром.
– Ты чего в капюшоне как маленький? Мама запретила снимать, а то "бо-бо" в голову будет?
– издевательски спросил Арчи, перегораживая дорогу.
– Отстань.
– Ого, какой смелый, - хмыкнул юродивый.
– И где же продукты по зеленому талоны? Пропали?
– Сказал, что сегодня будут, значит, будут, - раздраженно ответил Уно.
– Скоро пойду обменивать!
– Ага, ага, и капюшончик не снимай, а то дожди уже весь мозг проели!
– с гнусным смешком заметил Арчи.
Не став обращать внимание на издевки, мальчик вошел в дом. Сара спала в колыбельке, а вот мамы нигде не было, зато на столе лежала записка. Не разуваясь, Уно прошел на кухню и подхватил неровный, заляпанный коричневой жижей листок.
"Хотела скозать утрам но ты ушел. На три дня у меня практика на АЭС. Следи за Сарой. Дома ночевать не смагу. Талоны в шкафу. Меняй все. Люблю вас"
Заглянув в ящики, Уно смог найти лишь две серые карточки и один талон на детское питание - этого было очень мало, но ведь и у него талоны скопились! Мальчик обрадовался, что даже маме ничего не придется объяснять.
Поднявшись в свою комнату, Уно приподнял матрас и достал аккуратно сложенные талоны.
Усталость давала о себе знать, но ему хотелось как можно скорее обменять карточки и доказать юродивому соседу, что он не лжец. Порывшись в куче хлама под кроватью, мальчик отыскал спаянный из железок ящик - куча дыр сверху оказались очень кстати, так что Уно бережно достал спящего Фыра из кармана и пересадил в новый дом. Крысеныш встрепенулся и посмотрел прямо в глаза мальчику.
Улыбнувшись и почувствовав тепло, разливающееся в груди, Уно стянул перчатку и погладил крысеныша по голове - шерстка, несмотря на залипшую грязь, оказалась мягкой и приятной на ощупь.
– Мой Фыр! Теперь ты мой друг. Я буду кормить тебя, мыть, а однажды мы с тобой вдвоем сбежим отсюда в город А. Тебе там понравится! Там будет много-много еды!
Крысеныш согласно прикрыл глаза и устроился спать дальше.
Уже слетев по ступенькам на первый этаж, Уно вспомнил про пакет, который стянул из АЭС. Достав его, мальчик присмотрелся: на матовой желтой поверхности был нарисован странный значок: желтый круг, очерченный черным ободком, а по центру еще один кружок, темный и поменьше, от которого в стороны расходились три неровных прямоугольника. На всякий случай надев перчатку обратно, Уно одним резким движением надорвал пакет: внутри оказался непонятным порошок. Нюхать его мальчик не решился, так что на время отложил находку на полку рядом с колыбелькой Сары.