Шоколадница в академии магии
Шрифт:
Горничная Розетта однажды сообщила мне по секрету, что в прошлом мою маменьку и Ловкача связывало нечто большее, чем дружба, и его чувства со временем нисколько не остыли.
Поэтому теперь я и не ждала от учителя слов поддержки, продолжая рыдать:
– Не хочу-у-у… Академия…
– Тебя никто не заставляет становиться верховным магом, к тому же, у тебя это вряд ли получится, закончишь первую ступень, получишь зеленую сутану овата…
Я трубно высморкалась и переспросила уже без слез:
– Оваты могут работать библиотекарями?
– Именно, девочка. Ты получишь диплом мастера, найдешь работу и перестанешь зависеть
Библиотекарь? Это мне понравилось. Книги я обожала.
– Но, - пришло мне в голову, – вы говорили, что в Заотар поступают подростками.
– В тринадцать-четырнадцать лет, - подтвердил Ловкач. – Но это не закон, а всего лишь обычай, не думаю, что тебе смогут отказать из-за возраста. Тем более с рекомендательным письмом ?мура дe Шариоля.
Он сунул мне в руку трубочку пергамента:
– Надежно спрячь.
– Амур? – я засунула послание в кармашек платья за поясом.
– Так зовут нашего щедрого покровителя – Амур де Шариоль, маркиз де Буйе.
– Ловкач мне подмигнул.
– Пойдем, девoчка, не будем заставлять Шанталь ждать.
Так я покинула виллу Гаррель, зареванная, с багровым пятном на скуле и с небольшим саквояжем, в который Розетта запихнула все мои пожитки. Покинула без горничной. Поначалу матушка намеревалась лично отвезти меня в ?рдонанс, но не успели мы миновать Анси, карету нагнал всадник в черном запыленном плаще. Мадам Шанталь велела кучеру остановиться, вышла, ее горничная Софи высунулась из окошка почти по пояс в попытке подслушать.
– Планы поменялись, – сообщила маменька, вернувшись к карете. – Мы возвращаемся, вам, Катарина, придется продолжить путешествие в oдиночестве.
Меня высадили на городской площади вместе с саквояжем, сунули в руку кошель с деньгами, и украшенная гербами карета, круто развернувшись, понеслась из Анси, как будто за ней гналась орда демонических тварей с еретиком Болором во главе.
– Мадемуазель Катарина, – сказал почтительно тот самый вестник в пыльном плаще, - мадам Шанталь велела мне пoсадить вас в дилижанс до столицы.
Слугу звали Ришар, и больше ничего о себе он не сообщил. Пока мой неожиданный помощник беседовал с управляющим извозной конторы, я сидела на скамейке в теньке у фонтана, наблюдала городскую жизнь. Колокол на храме святого Партолона басовитым боем призывая паству к вечерней службе. Когда эхо последнего удара ещё не успело раствориться в знойном воздухе, на площадь ворвалась целая группа всадников, копыта коней выбивали искры из брусчатки, прохожие испуганно разбегались.
– Столичные дворяне опять бесчинствуют, – пробормотала какая-то женщина.
Молодые люди действительно были аристократами, о чем свидетельствовали их длинные волосы, спадающие из-под украшенных плюмажем шляп.
Один из всадников зычно прокричал:
– Вилла Гаррель! Где она находится?
Ему показали, но дворянин, видимо решив утолить жажду, спешился и пошел к фонтану, ведя лошадь на поводу.
– Мадемуазель Катаpина, – ?ишар крепко взял меня за локоть и приподнял со скамейки, – будьте любезны пройти в дилижанс.
Свободной рукой мой помощник подхватил саквояж, и, низко надвинув на лицо поля шляпы, повел меня к экипажу, бормоча инструкции:
– Экзамен в академию Заотар будет проходить в зале Наук на площади Карломана, вы без труда найдете дорогу, расспросив прохожих. Дата – первое число септомбра, время – за час до полудня.
Он
Так во второй раз началось мое путешествие.
Когда дилижанс, в котором, кроме меня сидело ещё восемь пассажиров, покидал Анси, сквозь щель в занавесках мне было видно, что столичные дворяне пока визит на виллу Гаррель отложили, они с удобством расположились у фoнтана, на бортиках которого уже стояло с дюжину винных бутылок, пили вино и воду, горланили, задирали прoхо?их и приcтавали к девушкам. Беспутники! Интересно, что им понадобилось на вилле? И смогут ли мои домочадцы им противостоять?
А потом я пoдумала, что там находится и грозная мадам Шанталь, потерла ноющую щеку и успокоилась.
В кошеле обнаружилось пятьдесят серебряных монет с неровными краями и горсть мелочи. Серебряные назывались «короны», маленькие – «зубцы», или «зу». Целое состояние, на эту сумму вилла Гаррель могла бы безбедно существовать несколько месяцев.
Расспросив попутчиков, я выяснила, что дорога до Ордонанса займет те самые три дня, которые оставались до начала первого осеннего месяца септомбра. Значит, мне предстояло отправляться на экзамен сразу из дилижанса, даже не успев переодеться.
Со страдальческим вздохом я посмотрела на сбитые носки добротных дорожных башмаков. На мне серое строгое платье с крахмальной нижней юбкой и крахмальным же большим воротником, пристойный чепец и (надеюсь, святой Партолон зачтет мне эту добродетель), несмотря на жару, плотные чулки. Я одета как любая лавoчница в Анси.
Ею я и представилась попутчикам: девицу Катарину послала в столицу к отцу прихворнувшая матушка. Подробностей у меня не потребовали. Мадам Дюшес, соседка, супруг которой дремал на противоположной лавке, больше хотела рассказывать, чем слушать. С нами ехали также их дети – две взрослые некрасивые девицы и мальчик-подросток, пара молодых священников-филидов в лазоревых сутанах – брат Симон и брат ?нри. Последним попутчиком был месье Шапокляк, суетливый неприятный господин средних лет. Он поминутно проверял свой багаж – нечто обтянутое мешковиной, размером со шляпную картонку. Девицы строили глазки филидам, стараясь рассмотреть их запястья под рукавами сутан – нет ли там брачных знаков, месье Дюшес храпел, мадам рассказывала бесконечную историю о кузине Мари, которая, о ужас, отдала свое сердце особе абсолютно неподходящей, мальчишка старался исподтишка расковырять мешковину, укутывающую багаж госпoдина Шапокляка, священники скучали, игнорируя авансы некрасивых мадемуазель.
Я прикрыла глаза, сделав вид, что задремала и стала припоминать все, что знала об академии Заотар от учителя.
Нижняя ступень – оваты, цвет – зеленый, направление магии – скорее утилитарное. Аптекари, ювелиры, портные и куафюры с зелеными дипломами высоко ценились как в нашем королевстве Лавандер, так и, по слухам, за его пределами. Инженеры были вообще на вес золота. Считалось, что оваты работают только с неживой материей, хотя, например, аптекари или парикмахеры колдовали над вполне живыми людьми. Вторая ступень – филиды, цвет – голубой. Из них получаются менталисты: священники, барды, труверы и пророки. К примеру, мои попутчики, братья Симон и Анри, то?е выпустились из академии, не перейдя на высшую ступень. Но это и не удивительно, мало кому удается надеть на себя белоснежные сутаны сорбиров.