Шоковая капля войны
Шрифт:
– Делайте что хотите...
– Тогда раздевайся до трусов и складывай все на стул!
– Приказал повысив тон следователь.
Мальчишка стал медленно раздеваться. Пальцы правой руки сильно ныли, ногти посинели, ими было больно двигаться, хотя костяшки вроде бы целы. В районе сбитого виска, словно сверлило голову. Страх притупился и было просто противно. Когда мальчик снял дорогие из натуральной кожи с украшениями кроссовки, следователь одобрительно причмокнул губами:
– Очень хорошая обувь! Надеюсь, моему сынишке через пару лет она будет впору!
Дочка заметила:
–
Шульц крутанул пальцем по столу:
– Для этого милая, нужен стартовый капитал!
Александр Рыбаченко снял штаны, и вдруг смутился, увидев красивую девушку:
– Тут дама!
Шульц прикрикнул:
– А тебя это не касается, не дорос еще кавалер. Ну, давай ей и майку!
Со вздохом Александр скинул последнюю с дивным рисунком одежку. Теперь на нем были лишь маленькие спортивные трусики. Теперь он уже не казался таким толстым, видным были и мускулы, сквозь слой жирка проступал пресс, крепкого пацана. Кожа еще хранила остатки, загара Канарских островов.
Шульц проорал:
– Дифано, ты принес подходящую замену!
Громила швырнул, тряпье:
– Вот пускай наденется.
Штаны что принесли Александру, были равные, одна колоша, вообще оторвана, на коленях дырки. Ношенная серая рубаха с выдранными пуговицами, с отодранным рукавом, и дырками, видно даже пара отверстий смахивающих на пулевые. Мальчишка чувствовал брезгливость, но возразить, не смел. Рубашка оказалась длинноватой, штаны тоже, видимо их сняли с более высокого и старшего парня. Он выглядел как чучело. В плечах слегка жало, а штаны пришлось подтянуть веревкой. От рубахи пахло плесенью долгого хранения, и мальчик содрогнулся, подумав, не сняли ее с трупа застреленного парня.
Девушка покачала головой:
– Да он так и идти не сможет! Дайка исправлю.
Как по мановению волшебной палочки из-за пояса очаровательно офицера были извлечены ножницы. Девчонка аккуратно подровняла штанину, срезав ее выше колен, затем обкорнала другой рукав, ласково усмехнувшись:
– Вот теперь у нас симметрия. Он стал обыкновенным нищим итальянским мальчиком.
Шульц глубоко, но с явным облегчением, вздохнул:
– Ну, а теперь можете вывести его!
Александр Рыбаченко вдруг ощутил неприятный холод каменного пола, под голыми ступнями. Через силу мальчишка произнес:
– Дайте мне какую-нибудь обувь! Я не выдержу долго ходить босиком.
Девушка наклонилась и подняла мальчишке ногу, от чего тот едва не упал, схватив офицера СС за плечи. Красотка провела пальцами по чистой, не ороговевшей ступне ребенка и заметила:
– Ты же мужчина и должен терпеть! А кожа у мальчишек твоего возраста грубеет очень быстро. Так что приучайся! Ощути себя Гаврошем, и поверь в летнюю жару хождение босиком - это блаженство.
Шульц проревел:
– Вообще детская обувь большой дефицит, разве что шлепки!
Девчонка мотнула головой:
– Эти шлепки грубые, и сильно растирают ноги, их ведь чаше всего делают из дерева: резина дефицит. Но вообще...
Шульц
– Хватит, не о чем бубнить, вышвырните этого паршивца на улицу.
Мальчика Александра Рыбаченко схватили за ухо и поволокли. К ним присоединился еще один громила так заломивший руку, что мальчишка завыл. И хотя его тянули на волю, радости особой не было. Едва Александр оказался во дворе, у сопровождавших его палачей мелькнули в руках плети и на почти голое мальчишечье тело обрушились рассекающие удары.
Александр Рыбаченко бросился бежать со всех ног, никогда он еще так не утекал. Булыжники дрожали под босыми ногами мальчишки, поднималась пыль. В голове проносились всяческие кошмары, одно чудовище следовало за другим. Казалось, что весь ад пришел в движение, чтобы схватить беглого, грешного ребенка. А над ухом кричат гибриды коршунов и вурдалаков! Черти, многие тысячи чертей, они скалят рожи, кажется хищные рыла мелькают в каждом окне. И хотя за ним никто не гнался, пацан отпахал добрых пять километров, прежде чем остановился и перевел дух. Голые пятки гудели, но зато боль в виске стала слабее.
Александр Рыбаченко укорил сам себя, заставил успокоится:
– Страх удваивает силы, но ополовинивает мощь! Вот в чем парадокс.
В воздухе царила утренняя свежесть, но разгоряченный бегом мальчишка, не чувствовал холода. На улицах достаточно большого города стали появляться прохожие. Они, похоже спешили на работу. Детей также становилось все больше и больше. Неаполь, оживал. Алексей вспомнил рассказ Максима Горького о маленьком нищем мальчике.
Тот парень вообще-то родился в нищете и лучшей жизни не знал, и рос, кстати, тоже в Неаполе! А теперь он сын богатой и уважаемой семьи бредет по городу босиком в лохмотьях. Он нищий не имея в кармане ни копейки, оборванный, в дырявой рубашке и коротких штанах. И это сын одного из самых влиятельных людей России - богатейшей стране мира! Александр Рыбаченко провел ногой по мраморной плите: ступня стала чесаться. А что в этом даже есть какая-то романтика. Он вроде как бы свободен и у него есть выбор, чем заняться! И в школу не надо ходить!
Мальчишка решил пока не спешить и обойти город. Видно Неаполь уже подвергали бомбардировкам союзники. Руины, такие зловещие, угрюмые, обшарпанные: кажется, будто покореженная стена плачет. И еще дымок, настолько едкий, что разъедает ноздри. Видимо удар был нанесен совсем недавно. Александр неосторожно наступил на острый щебень и почувствовал ожог от горячего металла. Отскочил. Тут же послышался чей-то веселый голос:
– А ты я вижу, совсем недавно разбогател! Ишь уже горяченькое непривычно. Сразу понятно недавний барчук
Александр Рыбаченко оглянулся и увидел мальчишку примерно своего возраста. Тоже светловолосого, в шортиках, но худого под разорванной майкой виден впадающий живот. Но загорелые руки необычайно подвижные.
– Ты кто такой! И вообще какое твое дело.
Мальчишка весело ответил:
– Не садись на белого коня! По тебе видно, что еще недавно ты был среди богатеньких. Сам жирный, пухленький, ножки бледные, не намозоленные. Я таких сразу же вычисляю
Александр Рыбаченко обиделся: