Схолариум

Грос Клаудия

На следующее утро он пришел к старшему пастору и был удивлен царившей во дворе суетой. Монахи взволнованно метались туда-сюда. Неужели Софи уже увезли? Может быть, бросили в одну из башен, где ее уже записали в тюремную книгу как ведьму? Не направляется ли прямехонько сюда сам Папа? Что так всполошило всех? Он решительно обратился к одному из мужчин. Тот посмотрел на него внимательно, а потом ткнул пальцем в здание конвента:

— Вдова Касалл исчезла. Она ведьма, вот и улетела из камеры. Представляете?!

Ломбарди

стоял как громом пораженный. Значит, ведьма? Сбежала, несмотря на сильнейшую охрану. Кто-то сзади мягко коснулся его плеча:

— У нее был сообщник. Что вы здесь делаете, Иорданус.

— Я случайно шел мимо и заметил суету. Она действительно исчезла?

— Да. Кто-то пришел ей на помощь, но братия уверяет, что ночью здесь никого не было.

— Может быть, им заплатили.

— Братьям?! Ради Бога! Они ведь все спали у себя в кельях. Но откуда этот самый помощник узнал, где спрятан ключ от камеры вдовы?

В этот момент появился канцлер, он пересек площадь и скрылся в здании.

Ломбарди тихо спросил:

— А кто мог быть заинтересован в том, чтобы освободить ее и не дать участвовать в этом процессе?

Иорданус посмотрел ему в глаза:

— Да, кто? По-моему, под подозрение попадают совсем немногие. Как насчет вас? Говорят, что вы хорошо к ней относились…

— Я не меньше вашего поражен тем, что она исчезла. Ночь я провел в схолариуме, у меня есть свидетели.

Иорданус, наморщив лоб, продолжал наблюдать за суетой, царившей перед зданием.

— Значит, она исчезла, маленькая птичка, — пробормотал он. — Улетела, словно ангел. Что теперь будет?

Если раньше Софи хотели навязать процесс по поводу колдовства, основываясь только на предположениях, то теперь подтвердились самые худшие опасения. У нее явно не было возможности исчезнуть из камеры самостоятельно. Опросили всех, но монахи уверяли, что крепко спали, да и вообще было абсурдным предполагать, что кто-то из них стремился ее освободить. Охранник, которому вменили в обязанность приносить ей еду и заботиться о душевном утешении, был в полной растерянности. После вечерней молитвы он принес ей ужин и еще раз проверил замок. Дверь была закрыта, он готов в этом поклясться, а ключ он забрал с собой в келью, как делал всегда. Ночью к нему никто не заходил, ключи были на месте. У него чуткий сон, он бы услышал, если бы кто-то попытался их выкрасть.

Все собрались в галерее, обсуждая, что предпринять дальше. Канцлер, сев на скамью, вперил взгляд в пустоту.

— Мы ее недооценили, — пробурчал он. — У нее были сообщники… Или у вас есть другое объяснение?

Иорданус был в полной растерянности. В дьявола он не верил, мысль о сообщниках представлялась ему просто абсурдной, потому как взяться таковым было неоткуда. Так что же произошло на самом деле?

Он решил отправиться в схолариум, чтобы получить подтверждение относительно Ломбарди.

После того как

карлик сгинул в огне, во главе схолариума встал Ломбарди. Но это, конечно, только временно, пока подбирают нового приора, потому что Ломбарди не является клириком.

Иорданус нашел Ломбарди в рефекториуме, где как раз обедали. Он без слов сел за стол, служанка поставила перед ним тарелку и кружку. Студенты молча жевали, а когда вознамерились встать, чтобы идти в часовню на молитву, Иорданус попросил их задержаться.

— Софи Касалл исчезла… — начал он, хотя все уже об этом и так знали.

Он хотел выяснить, у всех ли есть алиби на прошлую ночь. Студенты растерянно переглядывались. Надзиратель объяснил, что он закрыл двери и хранил ключ за пазухой. Ночью никто не мог выйти.

— И Ломбарди тоже? — поинтересовался Иорданус.

— И Ломбарди тоже, — ответил надзиратель.

Иорданус встал, поблагодарил и вышел.

— В городе рассказывают, что ночью над конвентом летал огненный столп. Это наверняка была она, — сказал один из студентов.

— Значит, она все-таки ведьма, — пробормотал другой. — А мы и не заметили. Она сидела на лекциях рядом с нами и могла натворить бог знает что…

— Чушь! — крикнул третий. — Это все досужие разговоры. Не бывает так, чтобы человек просто растворился в воздухе и исчез. Конечно, у нее был помощник. Возможно, любовник…

— Нет сомнений, один из монахов, — усмехнулся первый. — Вместе с ней возлежал на ложе. А когда утомился, отпустил ее на все четыре стороны.

Все засмеялись. Но смех их был натянутым. Не может человек вот так просто взять и исчезнуть. Они, воспринимающие мир через просветленный дух, не хотели ничего знать ни про ведьм, ни про демонов. А сейчас их пытались убедить в обратном, и они видели, как возведенное ими здание шатается, словно трухлявое дерево.

Взгляд Ломбарди остановился на Лаурьене.

В последнее время он вел себя тихо и незаметно и был очень подавлен, как будто изнутри его грызла тяжелая, мрачная тайна. Лаурьен? У Ломбарди перехватило дыхание. Нет, наверняка не он. Лаурьену бы вообще не удалось выбраться из схолариума. Как и никому другому, включая его самого.

— Ну и как вы съездили к дяде? — неожиданно спросил Брозиус.

Ломбарди тихо засмеялся:

— О, я занимался тем, что пытался овеществить дракона.

— Дракона?

— Да, крестьяне верят, что у них в лесу поселился дракон. А заблудившись в тумане, даже я на несколько минут в него уверовал. Да, уважаемый коллега, все сходится на одном, вам не кажется? Дракон в деревне, ведьма в городе…

— Обман зрения, — пробормотал Брозиус. — К нему мы еще вернемся, когда всех совокупных сил нашего духа окажется недостаточно для объяснения мира. Там, откуда я родом, в маленькой альпийской деревушке, люди верят в Белую Женщину и в духов, прячущихся в горах. Эти духи бывают добрыми и злыми, как и сами горы, в которых они живут.