Шолох: Теневые блики
Шрифт:
— Ах, дружочек, — она покачала головой, коснувшись локтя Дахху, — Удачи тебе с этой раной.
— Какой раной? — ошеломленно переспросил он.
Но к лавочнице уже прискакала веселая стайка новых покупателей, и она предпочла проигнорировать вопрос. Мы с другом переглянулись.
— Она сегодня и со мной говорила загадками, — пожаловалась я. Друг только рукой махнул, — Какие планы на вечер? — спросила я.
— Никаких, — пожал он плечами. — Только хочу зайти в книжный, купить что-нибудь для Карла, а то ему скучно в Лазарете.
— Отлично, тогда я иду с тобой. И, учти, я буду очень
— Я тоже буду много говорить, — шутливо пригрозил он. — Решил поспать днем полчасика, и, представляешь, мне приснилось, как сама хранительница Авена читает лекцию срединникам в университете Мудры. Я сам, я сам слышал все! Проснулся — и даже с успехом законспектировал. Там шла речь про необходимый баланс унни и бромы в мире для поддержания пригодных для всего живого условий, и про искры — про то, что даже сами хранители не знают, откуда они берутся, тайна жизни — тайна даже для богов. Причем, знаешь, меня опять сопровождали эти люди в капюшонах: когда Авена говорила что-то на древнем наречии, распространенным в те века, они мне переводили. Тинави, я уже вчера я написал несколько глав «Доронаха». Главная сложность, чую, в том, чтобы проверить потом все факты… Мне бы хотелось, все-таки, чтобы это получилась энциклопедия, а не вольная фантазия. Сейчас я пока уверен лишь в блоках о современной жизни Шолоха — об особенностях менталитета, государственном устройстве, традициях и так далее. Хочется, чтобы историческая часть тоже заслужила доверие читателя.
— Ой, я передумала, пойду домой, господин зануда, — пнула его в бок я.
Дахху засмеялся и пнул меня в ответ. Так мы и шли по вечернему городу: немного странные, немного запутавшиеся, но очень довольные моментом.
ГЛАВА 14. Трясуха
В критической ситуации вы не подниметесь до уровня своих ожиданий, а упадете до уровня своей подготовки.
Правило корпуса Граньих Военного Ведомства
На следующее утро к Ведомству я пришла вся такая одухотворенная и радостная, с приятно перекатывающимся на языке послевкусием душевной беседы с Дахху и мыслью о том, что сегодня будет бал.
Бал! Звонкое слово, мгновенно отзывающееся в душе каждой девушки. Правда, мне оно всегда казалось старомодным, но в потрясающих вещах обязательно должен присутствовать хоть какой-то маленький изъян. Так сказать, для гармонии. А то вселенная присмотрится к ним, категорически заявит, что совершенству в жизни не место, и сметет эти расчудесные штуки из бытия, как крошки со стола. В общем, лучше предохраняться и оставлять кое-какие шероховатости в своем идеальном мире. Например, называть бал балом.
Перед Иноземным ведомством сегодня толпилась куча народа.
К главному входу ведут высокие ступени, штук шестьдесят, не меньше. На них всегда стайками сидят работники, вышедшие на обеденный перерыв — особенно в хорошую погоду. Иногда очень забавно наблюдать за тем, как суровые дядечки Говоруны или высокомерные Указующие усаживаются рядышком с воробьями, неловко подоткнув плащи
Впрочем, сегодня большинство людей стояло, а не сидело, и что-то бурно обсуждало в маленьких группках. Среди них был и Полынь. Заприметив меня, он быстро прервал беседу с мастером Улиусом и подошел. Во взгляде куратора я прочитала немой вопрос: ну как, успокоилась после вчерашнего? Уже не считаешь меня врагом и главным манипулятором на деревне?
Я успокоилась (липовый сбор госпожи Пионии и дружеский треп очень гармонизируют), а потому одарила Ловчего вполне благосклонной улыбкой.
— Так, мы с тобой работаем на удаленке сегодня и завтра. Пошли, — вместо приветствия сказал Полынью.
— Эй, а почему?
— Двухдневный субботник, будь он неладен.
Я скептически посмотрела на куратора. Его специфическая внешность и царящий в кабинете бардак были, конечно, симптоматичны, но ненавидеть порядок настолько, чтобы сматываться с работы?..
— Во время ведомственных субботников убираются сотрудники, а не Метелочники, — пояснил Полынь. — Это вроде как традиция. Раз в квартал мы откладываем все дела и два дня уделяем вытиранию пыли и отдраиванию полов. Считается, что это неплохо промывает мозги и заодно позволяет не зазнаться. Сейчас все ждут, пока им подвезут бесплатные фартуки для уборки, — он обвел рукой толпу на площади и тяжко вздохнул.
— Что ж, я с удовольствием пропущу это веселье, — я пожала плечами. — Дело о маньяке важнее.
— Дело даже не в маньяке, я бы смог работать и в процессе уборки. Дело в том, что никто, ясное дело, не убирается руками. Иноземное Ведомство сотрясается от магии в дни субботника. И тебя бы точно раскусили, — ехидно поднял брови куратор.
М-да. А ведь и вправду. Я уже успела забыть, как это удобно — взмахнуть пару раз руками, прошептать нужный набор слов — и погнали, веник сам пляшет-танцует по комнате. Ну и ты с ним заодно, под завязку наполненный радостью лентяя.
— И куда же мы отправимся? — уточнила я у Полыни, пока он подзывал к нам двух свободных кентавров. Перевозчики мирно паслись на ведомственном газоне и исподтишка пожевывали казенные алые маки. Это выглядело комично: огромные мужики, осторожно оглядываясь, срывали цветы и быстро запихивали их себе в рот, тотчас отворачиваясь от клумбы, типа, я тут ни причем. Видимо, они верили, что с помощью такой «закуски» получат некий наркотический эффект. Полынь обреченно покачал головой, созерцая эту сцену:
— Во дают. Из всех магических существ кентавры больше всех похожи на людей, но как же они тупят, а. Даже ездить на них иногда страшно. И да, ты слышала когда-нибудь их смех? «Га-га-га»… Это же ужас. А отправимся мы, Тинави, заниматься другими делами, не маньяком. Мелкими, но которые тоже нужно закрыть.
— Напомни, сколько там осталось до конца твоего двухгодичного челленджа?
— Одиннадцать дней, — вздохнул он. — И шестнадцать дел.
— Ого. А если ты найдешь убийцу четырех человек, это не посчитают за четыре дела?