Шолох. Теневые блики
Шрифт:
Увы, без магии я – пустышка. Так пусть в департаменте эту горькую правду услышат от меня, а не выяснят опытным путем.
В темноте я нащупала свеженькую татуировку Ловчей. Интересно, больно будет ее сводить?..
Мне представился Полынь со своими многочисленными амулетами и огромными черными глазами. Лучший Ловчий Ведомства, говорите? Как он среагирует, когда узнает, что стал куратором для неведомой зверушки? Я накрыла голову подушкой и застонала.
Лихорадочный восторг, мой дневной спутник, ушел. Осталось только привычное чувство собственной
Потом я наконец-то заснула, прижав ладонь к разорванному уху.
Глава 6. На острове-кургане
Тринап – то есть «трижды-на-пригорке» – это командная игра с мячом, лассо и битами двух типов, известная как национальный спорт Лесного Королевства.
Энциклопедия «Доронах»
Профессиональная форма для тринапа включает в себя шлем, защитное снаряжение на шею, комбинезон из мистральной упружной ткани, а также гномьи наплечники, налокотники и наколенники. Вы думаете, вам больно, когда вы безответно влюбляетесь в какого-нибудь красавчика – так вот, НЕТ. По-настоящему больно, если лассо зацепит за шею или стеганет по лицу.
Мастер Пнивколено, тренер сборной по тринапу
В девять утра ровно – колокол на Ратуше не даст соврать – я стояла перед Иноземным Ведомством.
Здание, обрамленное крепкими молодыми дубами, как бакенбардами, щерилось на меня тремя парами дверей. Двери беспрестанно распахивались. Работники бегали туда-сюда, не давая им закрыться.
У всех в руках были папки. Из блестящего изумрудного картона, с непременной розой ветров и картой мира на обложке. Писчие перья крепились к папкам на обманчиво тонкую цепочку: на деле – не оторвешь! Я вспомнила, как прошлой зимой наблюдала за детьми, игравшими в Короля Холмов на сметенных вдоль улиц сугробах. У них точно так же, за веревочки, варежки цеплялись к рукавам.
Я собиралась с духом. Сжимала и разжимала кулаки, будто в кабинете лекаря перед плановой сдачей крови. Я готовилась к признанию. Боялась и злилась. В голове играла воинственная музыка – для острастки.
Неожиданный хлопок по плечу заставил меня подпрыгнуть.
– Привет! Готова к первому делу? Очень, очень интересное.
– Полынь?
– Кто ж еще. Разворачивайся, нам надо во Дворец. Тебе повезло – нечасто новички сходу попадают в святая святых Шолоха!
Куратор выглядел таким бодрым и довольным, что у меня аж зубы заболели – очень не хотелось признаваться.
Все его обереги и талисманы были начищены до блеска, переливаясь на майском солнышке, как ювелирный прилавок. Вот-вот окрестные сороки слетятся.
Я прокашлялась и, ковыряя носком сандалии землю, промямлила:
– Подожди, надо кое-что обсудить. По идее, еще вчера стоило, но я сглупила, поэтому говорю только сейчас…
– Минуту, – куратор предостерегающе поднял ладонь. На каждом пальце было по тяжелому перстню. – От того, что ты хочешь сказать, зависит чья-то жизнь?
– Э-э… Скорее нет.
– Тогда отложим разговор.
Я
– А как же вступительные тесты? Селия вчера говорила, что…
– Всё потом!
Сердце выдало барабанную дробь. Полынь посмотрел на меня очень внимательно, будто прислушиваясь к этому сердечному соло, и осторожно увел от Ведомства.
То, что я послушалась его – это слабость? Или веление судьбы? Предпринять еще попытку раскрыть карты или счесть, что само небо хочет, чтобы я молчала?
– Тинави, ты знаешь, кто такой баргест? – спросил, меж тем, куратор.
Мы продирались сквозь толпу на Министерской площади. Приходилось как следует работать локтями, ведь площадь – одно из самых популярных в столице мест.
Я ответила, постаравшись выказать максимум эрудиции:
– Баргест – это нейтральный дух, предвестник несчастья. Является людям, в чьих жилах течет кровь срединного народа, то есть представителям знатных Домов. Если принять меры, предсказанное баргестом можно миновать – обычно ради этого дух и приходит. Хотя история знает случаи, когда он злорадствовал, являясь за несколько минут до катастрофы. Чисто чтобы посмеяться.
– Молодец, – кивнул Полынь.
Сегодня его черные волосы были собраны в огромный клубковатый пучок на темечке, который смешно подпрыгивал при каждом шаге куратора. В пучке позвякивали монетки и колокольчики.
И не лень ему так заморачиваться!
– Ты верно сказала – баргесты являются только знатным шолоховцам. В теории я могу представить, что баргест придет к обычному горожанину – возможно, у того есть гены срединников, хотя титул и не унаследован. Но вот чтобы баргест явился дриаде… Это из ряда вон выходящая ситуация, – Ловчий цокнул языком.
– Баргест и дриада? Это и есть наше дело? – я удивилась.
– Да, – куратор улыбнулся. – Сущности из очень разных миров, как считаешь?
– Пожалуй, – согласилась я. Потом подумала и пожала плечами: – Может, дриада врет?
– Это самое логичное объяснение. Но она третий день подряд приходит в Ведомство с жалобой, и при даче показаний ее так трясет, что департамент все-таки отправил проверку.
Мы подошли к тяжелому кованому мосту, ведущему на остров-курган.
Этот высокий остров с крутыми берегами, на котором воздвигнут королевский дворец – самое сердце Шолоха. Его видно издалека и, кажется, это единственный приличный холм во всем Смаховом лесу.
Вокруг острова-кургана свернулся змеей оборонительный ров Рейнич. К нему подведены шесть столичных рек, из-за чего на картах центр Шолоха похож на диковинное шестипалое существо.
Когда мы с куратором ступили на мост, мрачные гвардейцы с лязгом скрестили алебарды и перегородили нам путь. Веселенький плюмаж на их шлемах никак не сочетался со зверскими физиономиями.
Один из стражей сплюнул на землю и рявкнул басом:
– Кто? Куда? Зачем?
– Ловчие. Во Дворец. По вызову, – передразнил Полынь. Когда гвардеец заскрежетал зубами от подобного «неуважения», черные глаза Ловчего проказливо блеснули.