Шопинг-терапия
Шрифт:
Может, я неисправимая оптимистка, но при звуке телефонного звонка я скрестила пальцы в надежде, что это моя Круэлла. Я оставляла ей сообщение на автоответчике еще днем и подумала, а вдруг это она звонит мне, чтобы сообщить, что один из продюсеров сериала «Наше завтра» известил ее о намерении продлить со мной контракт.
Я говорила, что мой тринадцатинедельный контракт уже истекает?
Я говорила, что окажусь на мели? Впрочем, это мое перманентное состояние.
Я с надеждой схватила трубку, но на определителе номера высветился абонент из Висконсина. Родители — видимо, звонят из ближайшего продовольственного
— Привет, мамочка, — сказала я в трубку, досадуя про себя, что они не подождали денек-другой со своим еженедельным звонком. У предков не было телефона в доме, отец потому и забрался в такую глушь, чтобы избежать вторжения общества в его частную жизнь — телефон был одним из самых активных проводников вторжения, — в результате чего они звонили мне раз в неделю, когда ездили в ближайший магазин за всем необходимым.
— Привет, Звездочка! Как жизнь?
Это прозвище дала мне мама, чтобы я помнила, что меня назвали в честь кометы. Вот именно, комета Хейли. Хиппи вообще любят такие знаковые штучки, но могло быть и хуже, и я могла оказаться носительницей имени вроде Солнечный Свет или Лунный Луч.
— У меня все замечательно, — бодро сказала я.
В трубке раздавалось какое-то неясное бормотание, потом мама сказала:
— Папа спрашивает, звонили тебе по поводу нового контракта или нет?
Такова была обычная схема разговора: его вела мама, а папа снабжал ее вопросами.
Я согнула ногу и встала в позу воина:
— Пока нет, но сегодня у меня был выигрышный эпизод с Антонио Лопесом, а в одном магазине меня узнали в лицо.
— Очень вдохновляет! — сказала мама.
По-моему, она вообще не знает, кто такой Антонио Лопес. Да и откуда бы? Телевизора в доме у родителей нет — это ведь еще один источник стресса, от которого избавились родители, покончив с Уолл-стрит и финансовой карьерой. Правда, они смотрели видеозаписи сериала «Наше завтра» со мной в роли Ариэли в доме у родственников, но, думаю, это еще больше убедило их в решимости и впредь избегать телевизоров.
— А как вы там? — спросила я.
— У нас все хорошо. Нам привезли дрова, теперь, наверное, хватит до будущей зимы. Да, пока не забыла, к тебе может зайти дочка Салли Уоллес. Она отправилась в Нью-Йорк и тоже хочет стать актрисой. Я дала ей твой адрес и сказала, что ты поможешь ей сориентироваться. Ее зовут Дженифер.
Ну и ну, очередная начинающая актриса по имени Джен готова нарушить мой святой час в «Старбаксе».
Мама продолжала рассказывать мне о семействе Дженифер. Помню ли я четырех девочек Уоллес, которые любили кататься на каноэ по озеру. Все темноволосые, а их мама переехала в Висконсин из Чикаго.
Я, конечно, ничего не помнила, но ради поддержания разговора согласилась,
Динь-динь!Меня спас другой звонок. Звонила Алана по сотовому телефону.
— Мама, у меня звонит другой телефон. Подождешь?
— Нет-нет, все в порядке. Позвоню на следующей неделе.
Я торопливо распрощалась с ней и ответила на звонок Аланы.
— Слава богу, наконец-то ты ответила, — сказала она с необычными нотками в голосе. — Ты мне так нужна. Можешь приехать сейчас?
— Что случилось? Ты где?
— Я у входа в «Бон Ни». Можешь ты подъехать прямо сюда?
— Конечно. — Я уже натягивала свои туфельки «Найн Уэст». — Но что ты там делаешь?
В моей голове зашевелились нехорошие мысли: Алана вернулась в магазин после того, как мы расстались час назад. Она подралась с Марчеллой, охрана надела на нее наручники, ее арестовали…
— Я тебе все объясню, когда приедешь. Давай встретимся в отделе косметики у витрины «Trenda».
Я накинула кожаный пиджак, чуть не подвернула ногу на высоком каблуке и схватила ключи. Выбегая из дома, я пыталась сообразить, что могло приключиться с Аланой.
С моим воображением картинки получались самые зловещие.
10
Алана
Как там говорится: вор возвращается на место преступления?
Конечно, я чувствовала себя довольно паршиво, когда вернулась в отдел косметики «Бон Ни» в тот же вечер, после того как повздорила с продавщицей. Как там ее звали? Марта? Марли? Марчеза?
Да какое мне до нее дело, если я ее больше не встречу? Мне просто надо все же купить для Хейли ее любимую помаду «Trenda» и удрать, прежде чем эта продавщица выскочит, как чертик из коробки, и опять начнет спорить. Мне так и не отдали мою кредитную карточку, но она все равно аннулирована, а до остальных папа не доберется раньше завтрашнего утра.
Был уже восьмой час. У меня оставалось примерно двенадцать часов финансовой независимости… и менее двух часов до закрытия большинства магазинов. Последняя ночь больших покупок до того, как меня вышибут из финансового седла, и уж эту ночь я использую на все сто. Я интуитивно чувствовала, что начать грандиозный поход надо с покупки помады для Хейли, чтобы исправить положение: может, тогда сработает положительная карма.
Я вернулась к стойке «Trenda» и несколько расстроилась, увидев, что там никого нет. Беда с этими продавщицами: то они набрасываются на вас, как будто вся эта косметика принадлежит им лично, то ни одной нет поблизости.
У витрины «Эсти Лаудер», наоборот, стояли сразу три продавщицы; две возле «Ральф Лорен» — одна из них и есть та самая, рыжая. Я приготовилась. Вот оно, возмездие. Интересно, о чем она сейчас болтает?
Может, ее уволили после всей этой заварушки? Я медленно подошла поближе. На ней все еще была зеленая униформа косметического отдела, и, судя по тому, как она беспрерывно трещала, обращаясь к своей товарке, она явно нуждалась в терапии. Я подобралась к ним, чтобы послушать, и укрылась за фиолетовым, величиной с арбуз, флаконом туалетной воды.