Шопинг-терапия
Шрифт:
Тревор поднял руки вверх:
— Ты извращаешь мои слова, братишка…
— Стоп, стоп! — Теперь уже я подняла руки вверх. — Прежде чем вы прикончите друг друга прямо здесь, в холле, я договорюсь, чтобы меня подменили, возьму перерыв, и мы сможем пообщаться.
Я договорилась с Джинджер, и мы с ребятами уселись за стол на третьем этаже, где столики отгорожены друг от друга экранами, неподалеку от кухни, — не самое хорошее место для клиентов, зато удобное для служащих ресторана, чтобы они могли пообедать, не бросаясь в глаза. Минут-мен не хотел, чтобы люди в униформе
Я передала заказ на кухню, наполнила три стакана кока-колой и вернулась к столу.
— Я заказала для нас свиные отбивные, блюдо дня.
— Свиные отбивные? — Ксавье задумчиво постучал пальцем по подбородку с ямочкой. — А если мы хотели что-нибудь другое?
— Попробуйте, и вам понравится, — сурово сказала я.
— Все та же старушка Алана. — Тревор помешал соломинкой лед в стакане с напитком. — Расскажи, как тебе удалось попасть сюда и так быстро сделаться начальницей. А? Спишь с владельцем?
— С Минут-меном?
Парни чуть не поперхнулись кока-колой.
— Глупо даже предполагать. Нет, он парень что надо, но не думаю, чтобы жена и дочь Дэнни позволили бы мне есть с их стола. Нет, мой путь к славе и процветанию в ресторане «ЛА Минут» объясняется моими способностями и трудолюбием. Понимаю, что вам трудно в это поверить, но придется. Понятно, что большой карьеры здесь не сделаешь, но мне нравится. И мой светский опыт пригодился. Здесь я чувствую себя как дома.
— А в этой форме ты и выглядишь как дома, — сказал Ксавье. — Чертовски тебе идет.
— Может, потому, что я ее и разработала, — сказала я, потягивая кока-колу через соломинку.
— Ты имеешь в виду, ну, в своем воображении.
— В своей квартире.
Стефани принесла нам сочные свиные отбивные с зеленью и яблочным соусом, и я посоветовала:
— Ешьте, пока горячее! Терпеть не могу, когда подают чуть теплую еду. А здесь все блюда горячие и вкусные.
— Алана, ты бы послушала себя со стороны! — сказал Тревор. — Они что, промыли тебе мозги или вставили микрочип «ЛА Минут»?
— Вечно тебе хочется достать меня, Трев. Тебе досадно, что мне нравится моя работа и я с ней хорошо справляюсь?
И я рассказала им, что старая форма «ЛА Минут» практически никому из девушек не шла, к тому же синтетическая ткань не позволяла телу дышать, белые блузки были без вытачек, а широкие кушаки то и дело попадали в блюда с едой. Я указала на это Дэнни, и он потребовал конкретных предложений. Тогда я взялась за иголку с ниткой, попробовала разные ткани и фасоны. Я взяла за основу белую хлопчатобумажную блузку из магазина уцененных товаров, с рукавом три четверти, добавила перламутровые пуговицы, пришила вставку, прикрывающую грудь, и изящный воротничок и сделала множество вытачек, чтобы подчеркнуть фигуру. Одна из официанток продемонстрировала мою блузку Дэнни, он сказал: «Круто!» — и пожелал, чтобы весь женский персонал перешел на новый фасон, как
— Тогда я поняла, что моя миниатюрная машинка, купленная по рекламе на ТВ, не годится для такой большой работы, И я пробралась в дом родителей, пока они были в отъезде, и забрала свою старую швейную машинку, которую папа подарил мне на день рождения, когда я с отличием закончила девятый класс.
— Они ее до сих пор не выкинули? — спросил Тревор.
— Ты же знаешь, папа бережливый человек.
— Я помню, когда ты получила ее, — заметил Ксавье. — Ты чуть не швырнула ее на пол, помнишь? Твой несчастный отец очень расстроился.
— Бесполезный подарок. Мне было тринадцать лет, на что мне сдалась тогда швейная машинка?
— Ну ты и ревела тогда, — сказал Тревор. — Ревела и ревела, пока твои глаза не покраснели и не стали похожи на маленькие красные луковицы. Я боялся, что ты заболела или еще что, но мама сказала, что ты просто маленькая испорченная девчонка.
— Неправда!
— Алана, ты ревела до тех пор, пока папа не достал из кошелька несколько банкнот. Две-три сотни, насколько я помню.
— Это вовсе не значит, что я была испорченной девчонкой. Я просто всегда любила красивые вещи.
Оба приятеля обменялись понимающими взглядами.
— Нечего тут заговоры устраивать. Что я могу поделать, если у меня утонченный вкус? Люди просто не понимают меня.
Мы пообедали, и Ксавье, извинившись, отправился покурить.
— Снова куришь? — заворчала я.
Он уставил на меня указательный палец:
— Даже не пытайся достать меня, женщина.
Когда Ксавье ушел вниз, Тревор кивнул ему вслед:
— Замечательный парень. Бросил пить, чтобы не подавать мне дурной пример. Плохо только то, что снова начал курить. Вредно для здоровья, но ведь он это делает ради меня.
— Ксавье тоже псих на свой собственный лад, — сказала я. — А как ты? Какие у тебя планы? Я так рада, что ты пришел в себя. Я могу тебе чем-нибудь помочь?
— Не знаю. Еще не знаю, чем я займусь, но твердо знаю одно: к прошлому не вернусь. Семейный бизнес меня не привлекает, а если честно, то не гожусь я для семейного бизнеса. Мама никогда не думала о миллионных доходах, ее не это интересовало. Ей хотелось готовить свои обеды и кормить людей и доставлять им удовольствие. Да ты, наверное, слышала всякие семейные пересуды насчет того, что я потерял часть маминых денег на неудачных вложениях.
Мне не хотелось признаваться, что не только слышала пересуды, но и сама высказывалась весьма резко, осуждая Трева, частично из соперничества с двоюродным братом, а частично из ревности. Тревор обладал редким даром располагать к себе людей.
— Надо мной тяготело бремя. Я постоянно думал о том, что должен восполнить то, чего не сделал папа, и доказать самому себе, что могу упрочить успех маминого бизнеса. Но что бы я ни делал, все шло коту под хвост, все оказывалось не тем, что ей было нужно. Я просто бился головой о стену, возненавидел ее, возненавидел себя. — Он потер лицо рукой. — Да, я опротивел самому себе. Полный неудачник.