Шопинг в воздушном замке
Шрифт:
— Я бы на вашем месте разозлилась!
Селезнева пожала плечами.
— А смысл? Мы поженились в студенческие времена, я уже много лет руковожу Гришей, стала ему и мамой, и другом! Муж очень хороший человек, но он слаб, ведом и слегка ленив. Но я успешно борюсь с его недостатками, у меня правило: нельзя быть занудной, замечания я делаю только по значительным поводам. Если постоянно орать, как Светлана, вас перестают воспринимать. Ну брызнул Гриша духами на шарф, испортил вещь и обеспечил мне насморк, но ведь он не хотел навредить, просто не подумал. Зачем кулаками махать? Я даже шарф
— У Путинковой другие финансовые возможности, — решила я приободрить Клару.
Она кивнула.
— Вы правы, надо подавлять в себе зависть. Хотя мне не всегда удается справиться с этим разрушающим душу чувством. Мы с Верой похожи и ростом, и фигурой, даже цветом волос. Но, мне кажется, ее платье сидело бы на мне лучше. Это нехорошо! Давайте налью вам кофе, я сварила на двоих. Гриша говорит, что я делаю вкусный напиток.
— Вот ты где! — обрадовался Селезнев, влетев на кухню. — М-м-м, пахнет кофе? Надеюсь, милая, его варила ты? Лампа, вы должны это попробовать. Клара готовит восхитительную, феноменальную амброзию! Впрочем, она все делает безукоризненно, господь послал мне лучшую жену на свете.
— Ой, перестань, — отмахнулась Клара, — я самая обычная.
— Нет! — с жаром воскликнул Григорий и, притянув супругу к себе, похлопал ее по попе.
— Гриша, — покраснела Клара, — что с тобой? Это уж слишком. Простите, Лампа. Он, кстати, зовет вас Ликой даже наедине со мной! Извините мужа, раньше он никогда не позволял себе…
— А что я сделал? — ухмыльнулся Гриша. — Ты же у меня такая красивая! Или после многих лет брака муж уже не должен хотеть жену?
Лицо Клары превратилось в бордовую маску. Мне стало неудобно, я быстро сделала глоток и сказала:
— Кофе потрясающий.
Гриша потянул Клару за руку:
— Пошли.
— Куда? — сопротивлялась она.
— Ну… в ванную.
— Зачем?
— У меня… э… галстук развязался.
— Гриша! Ты пьян! — заметила Клара. — Дорогой, ты забыл о своем повышенном давлении!
И тут Григорий, схватив Клару в охапку, буквально вынес ее в коридор, приговаривая:
— Точно! Давление! Его необходимо понизить! Я знаю чудесный способ!
Я осталась на кухне, пытаясь привести мысли в порядок. Похоже, в семье Селезневых до сих пор царит медовый месяц. Гриша не только считает жену самой умной, она для него желанная женщина, а кофе, сваренный ею, самый лучший. Хотя, поверьте мне, Клара приготовила напиток весьма среднего качества — слишком сладкий и не крепкий.
— Лика, чай готов? — донесся до меня голос Веры.
Я подхватила чайник, потащила его в столовую и снова стала свидетельницей зудежа Светланы, односложных ответов Василисы и веселой перебранки Исидора с Матвеем. Следить за окружающими было трудно — Вера считала меня настоящей домработницей, поэтому гоняла в хвост и в гриву. Я без конца бегала туда-сюда по коридору и в какой-то момент достала
— Нет, для кофе предназначен серебряный сервиз, — заявила невеста. — Сейчас я сама его принесу! Лика, пока достаньте из холодильника торт. Свечи приготовлены, но без меня их не зажигайте!
Оставив после себя облачко едкого аромата, Вера направилась в глубь квартиры, а я занялась сладким.
— Наверное, я покажусь вам обжорой, — сказал Селезнев, входя на кухню, — но мне очень хочется бутерброда с колбаской.
— Нет ничего проще, — улыбнулась я, — вон на блюде нарезка. Я унесла из гостиной мясное, потому что велели чай подавать.
— Отлично, — потер руки Гриша. — А где хлеб?
— В пакете, на окне, — ответила Вера, появляясь на пороге.
— Там ничего нет, — сказал Григорий.
— Не может быть! — поразилась невеста. — Я купила десять батонов! Неужели все съели?
— Похоже, что да, — ответил Гриша.
— Лика, — тут же распорядилась Путинкова, — беги в булочную. Вдруг еще кто-то сэндвич захочет?
— А где здесь магазин? — спросила я.
— Лучше я схожу, — улыбнулся Селезнев.
— Ты гость, а она прислуга, — заявила Вера.
— Лика еще не знает окрестности, — возразил Гриша, — от нее будет больше пользы на кухне. Я живо смотаюсь. Уже убежал!
Помахав нам рукой, муж Клары удалился, я продолжала нарезать торт.
— Верушка, — спросил Павел, показываясь на пороге, — а где фрукты?
— На столе, — ответила та, взяв поднос с чашками, ложками и розетками.
— Но там нет моих любимых абрикосов… — как-то очень по-детски расстроился Павел. — Я же только их и ем!
— О черт! — закатила глаза Путинкова. — Забыла купить! Милый, извини, впервые запамятовала! Ты же не дуешься?
— Нет, — ответил Павел.
— Спасибо, больше никогда не совершу такой ошибки, — прощебетала Вера и ушла в гостиную.
— Простите, вас Ликой зовут? — спросил Павел, вытирая платком пот со лба.
— Да-да, — закивала я, похоже, у хозяина нелады со здоровьем, он бледный как смерть.
— Жаль, что абрикосов нет, — вздохнул он. — Но это и правда единственные фрукты, которые я ем. Меня от них никогда не тошнит, поэтому они у нас всегда на столе. А сегодня, увы, отсутствуют.
Брыкин повернулся к двери, сделал пару шагов, обернулся и сказал:
— Вы печете замечательные пироги!
— Спасибо, могу вас научить, — не подумав, ляпнула я.
Бизнесмен засмеялся:
— Ну уж нет! Лучше жевать готовые, хотя сегодня у меня совсем нет аппетита.
Я проводила Брыкина взглядом. Кто бы спорил, намного приятнее, когда тебе все подают, готовить лучше под настроение, а не по обязанности. Но мне предстоит еще заняться грязной посудой, лучше не отвлекаться!
Минут десять я терла губкой тарелки, потом решила передохнуть и села.
— А-а-а-а… — заорали издалека. — А-а-а-а! Помогите! Люди! Кто-нибудь!
Забыв обо всем, я ринулась на звук. Вопль несся из той части квартиры, которую мне пока изучить не удалось. Поэтому я сначала завернула в какую-то кладовку, забитую старыми коробками, потом кинулась в обратном направлении и влетела в библиотеку.