Шопоголик и бэби
Шрифт:
– А рядом комната моей дочери, – продолжает Фабиа.
С трудом вытаскиваю себя из мальчишеской детской, иду за Фабией через лестничную площадку, переступаю порог – и невольно ахаю.
Впервые вижу такую красоту. Мечта любой девочки! Здесь стены расписаны эльфами и феями, воздушные белые занавески подхвачены пышными бантами из лиловой тафты. А колыбелька вся в оборочках, вышитых английской гладью, как у маленькой принцессы.
Боже. Теперь мне хочется девочку.
И мальчика тоже. Почему нельзя родить сразу двоих?
– Что
Повисает пауза. У меня ком в горле, как я хочу эти детские. Никогда в жизни ни о чем так не мечтала! Весь дом хочу. Чтобы жить здесь, встречать первое семейное Рождество, украшать высокую елку на черно-белом мраморном полу в холле, вывешивать чулочки для подарков над камином…
– Очень мило, – наконец выговариваю я, слегка пожав плечами. – По-моему, да.
– Ну что ж, – Фабиа затягивается сигаретой, – пойдем осмотрим остальное.
Переходя из комнаты в комнату, я не чую под собой ног. Мы нашли свой дом. Наконец-то нашли.
– Давай же! – шепчу я Люку, пока мы изучаем водонагреватель. – Скажи ей, что мы согласны!
– Бекки, сбавь обороты. – Он посмеивается. – Так переговоры не ведут. Мы еще не все осмотрели.
Но я же вижу: ему здесь тоже очень нравится. У Люка разгорелись глаза, в холле он начинает расспрашивать про здешних соседей.
– Ну что ж, спасибо, – наконец произносит он, пожимая Фабии руку. – Мы свяжемся с вами через агентство.
Он что, железный? Почему до сих пор не схватился за чековую книжку?
– Большое вам спасибо, – добавляю я и уже собираюсь обменяться рукопожатием с Фабией, как в замке парадной двери лязгает ключ. Входит загорелый мужчина лет пятидесяти, в джинсах, кожаном пиджаке и со стильной папкой вроде тех, какие носят дизайнеры.
– Привет, – говорит он и обводит нас взглядом, как будто не может решить, знаком с нами или нет. – Как жизнь?
– Дорогой, это супруги Брэндон, – объясняет Фабиа. – Они осматривали дом.
Он хмурится.
– А-а. От Хэмптонов? Если бы я знал, что они придут, позвонил бы. Десять минут назад я уже принял предложение. От другого агента.
Меня пронзает ужас. Что-что он сделал?
– Мы тоже согласны! – вырывается у меня. – Цена нас устраивает!
Хозяин пожимает плечами и снимает пиджак.
– Сожалею, но дом уже продан. Тем американцам, которые приходили утром, – поясняет он Фабии.
Нет. Нет. Мы никому не отдадим дом нашей мечты!
– Люк, сделай же что-нибудь! – Я изо всех сил стараюсь сохранить спокойствие. – Предложи купить дом! Скорее!
– Так он вам нравится? – удивляется Фабиа. – Мне казалось, вы остались недовольны.
– Мы просто притворялись! – чуть не плачу я, плюнув на сдержанность. – Люк, я так и знала: надо было хоть что-нибудь сказать! Мы в восторге от дома! Я без ума от детских! Мы хотим заключить сделку!
– И готовы заплатить сверх указанной стоимости, – подхватывает
– Послушайте, я же сказал – дом продан, – в изнеможении закатывая глаза, перебивает муж Фабии. – Мне надо выпить. Удачи вам в поисках. – Он удаляется в кухню и хлопает там дверцей холодильника.
– Мне очень жаль, – пожимает плечами Фабиа и ведет нас к двери.
– А как же… – беспомощно начинаю я.
– Ничего страшного. Если сделка не состоится, пожалуйста, известите нас. – Люк учтиво улыбается хозяйке, и мы медленно выходим навстречу вечеру.
Лето заканчивается, листья уже подсыхают. В окна дома напротив бьют лучи заходящего солнца.
Еще совсем недавно я представляла, как буду жить на этой улице. Возить по ней коляску, приветливо махать рукой соседям…
– Не может быть… – срывающимся голосом шепчу я.
– Подумаешь, дом. – Люк обнимает меня за поникшие плечи. – Найдем другой, еще лучше.
– Не найдем. Такого дома нам ни за что не найти. Лучше просто не бывает!
Взявшись за чугунную калитку, я замираю. Не могу я сдаться просто так. Я не какая-нибудь размазня.
– Подожди здесь, – говорю я Люку и круто поворачиваюсь на каблуках. Проношусь по дорожке, взбегаю на крыльцо и успеваю втиснуть ногу между косяком и дверью, чтобы Фабиа не захлопнула ее. – Послушайте, – торопливо начинаю я, – пожалуйста, послушайте. Фабиа, нам очень-очень нравится ваш дом. Мы заплатим сколько вы скажете.
– Мой муж уже заключил сделку, – пятится она. – Ничем не могу вам помочь.
– А вы его отговорите! Скажите, как мне вас убедить?
– Слушайте, это не я решаю, – вздыхает она. – Не могли бы вы убрать ногу?
– Я на все согласна! – кричу я в отчаянии. – Я куплю вам что угодно! Я работаю в модном магазине, могу достать потрясающие вещи…
Я осекаюсь. Фабиа все еще смотрит на мою ногу, втиснутую в щель. Потом переводит взгляд на другую.
Нет, она заинтересовалась не моими ногами, а моими ковбойскими сапожками от Арчи Суонна – на шнуровке, из искусственно состаренной телячьей кожи. Арчи – последняя сенсация в мире обувной моды, эти сапожки на прошлой неделе были в «Вог», в рубрике «Предмет желания». Фабиа посматривала на них с тех пор, как мы вошли в дом.
Фабиа глядит мне в глаза.
– Ничего сапожки, – говорит она. На миг я теряю дар речи.
«Сдержанность, Бекки, главное, сдержанность».
– Я за ними целый год охотилась, – наконец произношу я и понимаю, что ступаю по тонкому льду. – Таких нигде не найти.
– Я записана в очередь за ними в «Харви Николе», – не сдается Фабиа.
– Ну разве что… – небрежно отзываюсь я. – Но вам все равно не достанется. Изготовлено всего пятьдесят пар, и все они уже разобраны. Уж я-то знаю, я консультант по шопингу.