Шопоголик и брачные узы

Кинселла Софи

(Конечно, когда приезжали мама с папой, на них это впечатления не произвело. Во-первых, они не могли понять, почему мы не живем в отдельном доме. Во-вторых, они все удивлялись, на что годится такая маленькая кухня. Наконец они заявили, что это просто стыд — до сих пор не обзавестись собственным садом. Разве я не знаю, что наш сосед Том переехал в дом с участком в четверть акра? Кроме шуток. Вообразите участок в четверть акра в Нью-Йорке — на нем кто-нибудь тотчас отгрохает десяток офисных кварталов.)

— Хорошо! Так как… —

Я вхожу обратно в комнату — и осекаюсь на полуслове. Швейная машинка бездействует, а Дэнни сидит и почитывает мой «Вог». — Дэнни! — вырывается у меня вопль. — Что с моим платьем?

— Ты это видела? — Дэнни тычет пальцем в страницу. — «Коллекция Хэмиша Фаргла продемонстрировала его чутье и живость ума», — громко читает он. — Я вас умоляю! У него талант на нуле. На нуле! Знаешь, мы с ним в школе учились. Слизал у меня одну идейку… — Дэнни смотрит на меня, и глаза у него сужаются. — В «Берниз» есть его тряпье?

— Э-э… не знаю, — вру я.

Дэнни одержим идеей поставлять свои шедевры в «Берниз». Это единственное, о чем он мечтает. А поскольку я там работаю, он втемяшил себе в голову, что я могу организовать для него встречу с главным менеджером магазина.

Собственно, я и организовала. В первый раз Дэнни опоздал на неделю, и менеджерша по закупкам умотала в Милан. Во второй раз Дэнни пришел и показал жакет. Как только менеджерша натянула жакетку на себя, отлетели все пуговицы.

И о чем я думала, когда попросила его сшить для меня платье?

— Дэнни, ты мне просто скажи. Мое платье будет готово?

Молчание длится долго.

— А его обязательно нужно закончить сегодня? — спрашивает наконец Дэнни. — Что, непременно сегодня?

— Я должна быть в самолете через шесть часов! — Мой голос превращается в писк. — И мне надо идти по проходу между скамьями в церкви меньше чем через… — Да что толку уточнять. — Ладно, не переживай. Надену что-нибудь другое.

— Что-нибудь другое? — Дэнни откладывает «Вог» и тупо таращится на меня. — Что значит — «другое»?

— Ну…

— Ты меня увольняешь? — Дэнни смотрит на меня такими глазами, будто я объявила, что настал конец нашему десятилетнему супружеству. — Только потому, что я самую малость выбился из графика?

— Я тебя не увольняю! Но сам посуди: не могу же я быть подружкой невесты без платья!

— Но что ты тогда наденешь?

— Ну… — Я в смущении стискиваю пальцы. — У меня про запас было одно платьице…

Язык не поворачивается сказать, что их вообще-то три. И два отложены в «Берниз».

— От кого?

— От Донны Каран, — виновато говорю я.

— От Донны Каран? — Голос Дэнни дрожит от такого предательства. — Ты предпочла мне Донну Каран?

— Конечно, нет! Но платье, по крайней мере, готово, и все швы на месте…

— Надень мое!

— Дэнни…

— Надень мое платье! Пожалуйста! — Дэнни бросается на пол и ползет ко мне на коленях. —

Оно будет готово! Я стану работать день и ночь напролет!

— У нас нет ни дня, ни ночи. У нас осталось… часа три.

— Тогда я буду работать все три часа. Я сделаю это!

— За три часа сделаешь из отреза вышитый корсет с костяными пластинами? — недоверчиво спрашиваю я.

Вид у Дэнни смущенный.

— Гм… Можно по-новому пересмотреть модель…

— Каким образом?

Некоторое время Дэнни в задумчивости постукивает пальцами, а потом вскидывает голову.

— У тебя есть простая белая футболка?

— Футболка? — Я не могу скрыть паники.

— Это будет грандиозно. Я обещаю. — Слышится шум подъезжающего грузовика, и Дэнни выглядывает в окно. — Эй, ты что, еще антиквариата прикупила?

Час спустя я разглядываю себя в зеркало. На мне пышная юбка из золотого шелка, а сверху — белая футболка, которую теперь никто бы не узнал. Дэнни отпорол рукава, вышил узор, пристрочил кайму, заложил складки там, где их не было прежде, — и футболка преобразилась в самый фантастический топ, который я когда-либо в жизни видела.

— Я без ума от этого платья! — Я, сияя, смотрю на Дэнни. — Просто без ума! Я буду самой потрясающей подружкой невесты в мире!

— Неплохо, да? — Дэнни с небрежным видом пожимает плечами, но я-то понимаю, как он горд собой.

Я одним глотком допиваю свой коктейль.

— Восхитительно. Еще по одному?

— А что в нем было?

— Ну… — я окидываю взглядом бутылки, выстроившиеся в баре, — точно не знаю.

На то, чтобы поднять бар по лестнице и втащить его в квартиру, ушло немало времени. Честно говоря, бар оказался несколько больше, чем мне запомнилось, и я не была уверена, что он втиснется в маленький альков за диваном, как я планировала. Но смотрится бар просто сказочно! Он гордо красуется посреди комнаты, и мы уже пустили его в дело. Как только бар доставили, Дэнни поднялся к себе и совершил налет на буфет своего братца Рэндала, а я собрала у себя на кухне всю выпивку, которую смогла отыскать. Мы выпили по «Маргарите», по «Отвертке» и по коктейлю моего собственного изобретения, под названием «Блумвуд», — из водки, апельсинового сока и горошин «М&М», которые надо вычерпывать ложечкой.

— Дай-ка мне топ. Немного ушью плечо.

Я стаскиваю топ, протягиваю его Дэнни и беру джемпер, не утруждая себя ужимками скромницы. Это же Дэнни. Он продевает нитку в иголку и начинает умело присобирать материю у ворота.

— Стало быть, это твои странные кузенобрачующиеся друзья, — произносит он. — Так что они из себя представляют?

— Ничего они не странные. — Я колеблюсь мгновение. — Ну, Таркин немного странноватый. Но Сьюзи — ничуть. Она моя лучшая подруга.

Дэнни вскидывает бровь.