Шопоголик среди звезд
Шрифт:
Потом мы посмотрели кусок, где я гонюсь за воровкой. Что сказать… Никогда больше не куплю утягивающий спортивный комбинезон. Чуть не умерла от стыда, когда увидела свою необъятную задницу в блестящей лайкре.
Ну да ладно. Зато всех очень впечатлил мой поступок (и ничего, что потом их куда больше увлек горячий спор, цеплять ли на носки магнитную защиту).
По моей версии, «таинственная девушка» выронила украденное на бегу, но саму ее догнать мне не удалось. Не зная, как в таком случае объяснить происхождение пятидесяти долларов, я просто притворилась,
Лоис Келлертон… Лоис Келлертон! Узнай кто, умрет на месте (Сьюз так точно). Но я никому не говорила. Когда вчера вечером мы с Люком наконец сели ужинать, он начал расспрашивать про запланированные для просмотра дома – не могла же я проговориться, что столько проторчала на Родео-драйв… и потом, я дала обещание. Я поклялась, что никому не проболтаюсь, и я держу слово. А сегодня вчерашнее происшествие и вовсе кажется бредовым сном.
Встряхнув головой, я прогоняю видение. Сейчас у меня других забот хватает. Я на Беверли-бульваре у входа в «Далавеар», в витрине которого манекены в «элегантно-комфортных» платьях и брючных костюмах угощаются чаем на искусственной лужайке.
До встречи с Дэнни еще минут двадцать; я специально приехала пораньше, чтобы освежить в памяти ассортимент и размещение в залах. В магазине приятно пахнет розами, фоном играет Фрэнк Синатра. Мило у них тут, хоть пиджаки и отличаются друг от друга разве что пуговицами.
Я прохожу через зал разрозненных предметов гардероба, через обувной, бельевой – и оказываюсь в отделе вечерней одежды. Тут в основном длинные корсетные платья кричащих цветов вроде малинового и барвинково-голубого. Царство пышных розеток на талии и на плечах, расшитых бисером лифов, шнуровки и вшитого утягивающего белья. От одного взгляда мне становится плохо – особенно при воспоминании о собственных мучениях с утягивающим комбинезоном. Есть в мире вещи, которые просто не стоят такой возни.
Я уже собираюсь вытащить телефон и отправить эсэмэску Дэнни, когда рядом слышится шелест, и из примерочной к большому зеркалу выходит девочка лет пятнадцати. Образцом стиля и ухоженности ее не назовешь: темно-рыжее каре пушится и топорщится, ногти обгрызены, брови можно было бы слегка подщипать. Но самое страшное не это, а нефритово-зеленое шуршащее платье без бретелей, которое ее словно съедает, и в придачу к нему – жуткий шифоновый палантин. Девочка неуверенно смотрится в зеркало и поддергивает лиф, который ей явно не по размеру. Боже, я этого не вынесу! Что она здесь делает? Это не подростковый магазин.
– Здравствуй! – тороплюсь я к ней. – Ого! Очень даже… мило. Нарядно и… торжественно.
– Это на выпускной, – мрачно вздыхает девочка.
– Ясно. Здорово! – Я выдерживаю паузу. – Знаешь, в «Урбан аутфиттерс» есть очень симпатичные платья. То есть «Далавеар», конечно, прекрасный выбор, но в твоем возрасте…
– Придется брать тут. – Девочка смотрит на меня несчастным взглядом. –
– Понятно.
– Консультант сказала, что к моему цвету волос лучше зеленый, – безнадежно добавляет девочка. – Она ушла туфли подыскивать.
– Зеленый – это… мило. – Я скрещиваю пальцы за спиной. – Броско.
– Да нет, можете не утешать. Я вижу, что ужасно, – расстроенно ссутуливается девочка.
– Нет! – разубеждаю я поспешно. – Просто… оно тебе великовато… и пышновато… – Я одергиваю шифоновые оборки, втайне мечтая откромсать их ножницами все до единой. Зачем превращать подростка в рождественскую хлопушку? Нужно что-то простое и изящное, вроде…
И тут меня осеняет.
– Жди здесь! – командую я и бегу обратно в секцию белья. У меня уходит секунд двадцать, чтобы набрать там шелковых и кружевных комбинаций, «граций» и «атласных комбидресов с лифом на косточках». Все в черном.
– Где вы это достали? – Глаза девочки загораются при виде охапки, с которой я возвращаюсь в отдел вечернего платья.
– В другой секции, – уклончиво отвечаю я. – Меряй! Все самого маленького размера. Меня, кстати, Бекки зовут.
– Анита. – Девочка улыбается, обнажая громоздкие брекеты.
Пока она шуршит за шторой, я подыскиваю аксессуары – черный расшитый бусинами кушак и лаконичный темно-розовый клатч.
– Ну, как вам? – Анита робко показывается из примерочной.
Ее не узнать. Кружевная комбинация словно уменьшила ее на три размера, а ноги удлинила до бесконечности. Черное кружево оттеняет молочную кожу, и даже куцее каре смотрится интереснее.
– Потрясающе! Сейчас, только прическу сообразим… – Я быстро смачиваю руки водой из бутылки для посетителей, приглаживаю каре, превращая его в озорную шапочку, перехватываю талию кушаком и вручаю Аните розовый клатч. – Вот! – с гордостью объявляю я. – Выглядишь потрясающе. Ну-ка, выпрями спину. Посмотри в зеркало. Просто сногсшибательно!
Еще туфли на каблуке – и хоть сейчас на обложку! Со счастливым вздохом я смотрю, как расправляются Анитины плечи и загораются глаза. Боже, как я люблю кого-нибудь нарядить!
– Вот, я нашла ваш размер… – возвещает звонкий голос за спиной. К Аните торопится женщина лет шестидесяти с парой туфель в руках. Я ее видела, когда приходила на собеседование. Как же ее зовут, Рода?.. Ага, на бейдже написано – Рона.
– Ой! – Она с изумленным смешком смотрит на девочку. – А куда подевалось платье?
Девочка в растерянности косится на меня, и я понимаю, что пора вмешаться.
– Здравствуйте, Рона! Я Бекки, мы уже встречались, скоро я буду здесь работать. Решила помочь Аните с нарядом. Правда ведь, отличное получилось платье?
– Боже мой! – Приклеенная улыбка даже не дрогнула, но глаза мечут в меня молнии. – Как изобретательно. Анита, милочка, покажитесь-ка лучше еще разок в том зеленом.
– Нет, – упрямится Анита. – Я возьму это. Оно мне нравится.
Она исчезает за шторой.