Шотландские тайны
Шрифт:
— Ренд, это я! — Кейтлин назвала владетеля Страт керна привычным именем, чтобы умерить его гнев. — Мне больно. Отпустите меня!
Услышав ее голос, он замер, а потом, напугав девушку до полусмерти, взялся за ворот ее сорочки и одним рывком разорвал плотную ткань. Снежинки падали на обнаженную грудь и тут же таяли. Ренд коснулся рукой нежной кожи, и Кейтлин вскрикнула и принялась брыкаться и отбиваться.
— Не надо, Ренд! Не надо!
— Так это вы! — прорычал сиятельный лорд и, схватив ее в охапку, поставил на ноги. Кейтлин тут же прильнула к нему, и ее густые волосы окутали их обоих. Она была похожа на
Однако смягчить Ренда было трудно. Он вел себя так, что Кейтлин все больше боялась его. Понять, что с ним происходит, девушка не могла, но она знала, что на Дирка Гордона он бы так злиться не стал.
Когда они вошли в дом, Кейтлин опустила голову и повернулась к Ренду, старательно пряча лицо. Она опасалась, что слуги узнают ее, мисс Кейтлин Рендал, которая невесть почему вырядилась мальчишкой да еще и заявилась в таком виде к мужчине.
Ренд отдавал короткие приказы.
— Макнейр, запри входную дверь и ступай спать. Томсон, в шесть часов ты сменишь Грехема. Форрест, если метель уляжется, привези врача.
Они поднялись по лестнице и очутились в комнате, которая, как мгновенно поняла Кейтлин, была спальней Ренда. Девушка так замерзла и переволновалась, что ее била дрожь. Ренд закрыл тяжелую дубовую дверь, и Кейтлин подумалось, что именно с таким звуком опускается на могилу каменная плита.
Милорд толкнул девушку на огромную кровать с балдахином, и бедняжка немедленно попыталась — впрочем, безуспешно — прикрыть грудь лохмотьями рубашки. Ее плед куда-то подевался, и она никак не могла сообразить, где его потеряла. Наконец, немного собравшись с духом, она осмелилась взглянуть на Ренда.
Тот стоял, небрежно прислонившись к резному столбику балдахина, и пристально смотрел на свою пленницу. При свете свечей его белокурые волосы отливали золотом. Лицо было прекрасным и бесстрастным — как у античной статуи. Кейтлин услышала, как тяжело и часто он дышит, и поняла, что вот-вот может случиться непоправимое.
— Ренд, — предостерегающе сказала она, пытаясь не показать, что охвачена ужасом, — если вы прикоснетесь ко мне, я начну кричать. Да, кричать, и очень громко. И тогда ваши слуги выломают дверь.
Ренд засмеялся.
— Девочка моя, ты наивна до крайности. В этом крыле дома никого нет — если, конечно, не считать твоего любовника, который сейчас спит мертвым сном, и Грехема, глухого как пень. Так что спасать тебя будет некому.
И он начал неспешно развязывать шейный платок.
12.
Коса расплелась, и густые волосы окутали плечи и грудь девушки Ее кожа была так же бела, как снег, шедший за окном. Разорванная рубашка не могла скрыть ее груди — налившиеся, с темными сосками, казалось, молившими о том, чтобы к ним прикоснулись мужские губы. Ее невинные глаза заставляли вспомнить о горных туманах — серых, застилавших опасные пропасти и ущелья.
Нет, она отнюдь не прекрасна, подумал Ренд и испугался того, что с ним сейчас происходило. Он едва мог бороться с охватившим его желанием и почти ненавидел эту женщину —
Ренд еле слышно застонал, когда связал все воедино — и свободу, которой она пользовалась с благословения деда, и ее стоящий на отшибе домик, и нежелание обзаводиться компаньонкой, и маскировку под дурнушку… А может быть, она лишь в полночь оборачивается соблазнительной распутницей? Внезапно он вспомнил о девушке, которую увез тогда на своем коне кузен Дэвид. Так вот кто это был! А он-то грешил на безвинную Фиону…
Кровь бросилась ему в голову. И эту женщину он мог бы сделать своей женой?! М-да, ловко она его одурачила, ничего не скажешь.
Ренд бросил шейный платок на пол и расстегнул сюртук. Выскользнув из него, он принялся расстегивать пуговицы на рубашке.
— Так это были вы? — спросил он на всякий случай. — Вас в мой последний вечер в Дисайде неожиданно похитил Дэвид?
Его слова заставили Кейтлин успокоиться. А ведь еще минуту назад она могла бы поклясться, что его светлость вот-вот изнасилует беззащитную девственницу. Но этот человек с надменным взглядом и холодным голосом прекрасно владеет собой. Ему и в голову не придет так унизить и себя, и ее.
Обрадовавшись, она решила, что пришла пора попробовать оправдать свое непростительное поведение, и молча кивнула.
— Значит, вы с Дэвидом были любовниками. И я помешал вашему свиданию, когда внезапно появился перед вами.
— Что за бессмыслица! — резко возразила раздраженная его уверенным тоном Кейтлин. — Я просто прятала в вашем лодочном сарае немного контрабандного виски.
Ренд недоверчиво покачал головой.
— И вы еще утверждаете, что я говорю бессмысленные вещи! Неужто уже тогда вы занимались контрабандой? — Девушка кивнула, и глаза его светлости сердито сузились: — Насколько я помню, в то время вы еще не выдавали себя за мальчика.
— Я начала это делать как раз с того самого вечера. Поняла, что так будет удобнее.
— А чем вы занимались в моем сарае нынче ночью?
— Мы с Дароком хотели сломать… — Она запнулась, а потом, набравшись смелости, продолжала: — Когда вы в прошлом году приехали в Дисайд, мы подстроили вам несколько ловушек…
— Как же, как же… Виски со скипидаром, звонки, призывавшие слуг не в те комнаты, свечи из мыла, запертые двери, ключи от которых бесследно сгинули… Я догадался, что в моем доме орудовала целая шайка наглых и злобных… э-э… подростков. Но, судя по вашим словам, я заметил далеко не все. Так?
— Так, — смущенно призналась девушка. — Мы думали, что в первый же день, сразу после приезда, вы сядете в лодку и отправитесь порыбачить. Ведь прежде вы всегда так поступали, верно?
— Ну, и?..
Кейтлин была не в силах долее выдерживать этот пристальный и насмешливый взгляд. Она отвела глаза в сторону.
— Мы… точнее я… я проделала кочергой дырки в днище лодки, а потом замазала их грязью, чтобы вы не заметили их раньше времени.
— Все ясно. Вы надеялись, что я утону. Но, к сожалению, я отлично плаваю, так что вы просчитались.