Шоу должно продолжаться
Шрифт:
Тогда он вышел на балкончик, и потянулся за пачкой «Winston». Его взгляд приковало солнце, налившееся фантастической красоты багрянцем, и неумолимо-величественно восходящее по небосводу. Оно отражалось в зеркальной глади озера, отбрасывая весёлые блики на окна. Было во всём этом что-то волшебное, завораживающее, прогоняющее все страхи и неприятные ощущения. Андрей даже забыл, зачем полез в карман.
Подул лёгкий утренний ветерок, по озеру прошла рябь, и очарование момента нарушилось. Молодой человек закурил, и только теперь заметил, что он не один на балкончике. В нескольких шагах стоял Дмитрий. В одной руке он сжимал карандаш,
Андрей поперхнулся дымом и закашлялся. Дмитрий обернулся.
– Доброе утро, – сказал Сабуров.
– Утро добрым не бывает, – ответил Дмитрий и улыбнулся. Такой печальной и вымученной улыбки Андрею ещё не доводилось видеть.
– Я Вам не помешал? – Сабуров кивнул на блокнот.
– Только не «Вам», а «тебе». Нет, не помешал. Я, знаешь ли, рифмоплёт. Думал, что обрету в этой поездке вдохновение. Я ищу его всегда и повсюду, но что-то в последнее время оно меня не жалует.
– О! Я никогда не встречал живых поэтов!
– И не встретите.
– Почему?
– Поэты – это такие существа, которые живут только тогда, когда плетут паутину слов, фраз и смыслов. Творят, иначе говоря. В этом они схожи с пауками: сплетут что-нибудь эдакое, а затем впадают в спячку – ждут. – Пауза. – Ждут… но не мух, а вдохновение, чтобы опять начать плести. Но я-то не поэт.
– Прочти, пожалуйста, что-нибудь.
– А стоит?
– Стоит! Я уверен!
– Вот, что вышло за утро, – и Дмитрий хорошо поставленным голосом принялся читать, выделяя нужные места. Иногда он почти кричал, а то сразу переходил, чуть ли не на шёпот.
Я устал лететь выше звёзд,Выше солнца добра и мира,Улыбаться в струях эфираМаской сатира.И смотреть на безудержный рост,Перекинувших к знанию мост,Тенью вампира.Я устал лететь за мечтой,И искать подходящего слова,Не порвутся стальные оковы.Грядущее сноваУкрывается за пеленой,И над древней счастья стенойНадпись: «Не ново».Я устал…Оттого, видно, сердцем и мал,Оттого по ночам я не спал,От вселенской тоски я устал.– Круто! – выдохнул Андрей и зааплодировал.
Дмитрий смутился и уставился в пол.
Спустя пару секунд Сабуров тоже смутился, потому что понял: аплодировал он не один. Стоило обернуться, и его взору предстала Кира. Её серьёзные глаза озарялись глубокой солидарностью с Андреем.
– Ладно. – Сказал Дмитрий, – не буду вам мешать. Пойду. – И скрылся в своей комнате.
– Привет. – Сказал Андрей.
– Привет. – Ответила Кира и притянула его к себе, отпечатав на губах нежнейший, но никак не робкий поцелуй.
Они стояли, обнявшись, и тёплые лучики солнца ласкали их. Сколько это продолжалось? – Минуту? – Вечность? – Они не
Наконец, она отстранилась.
– Извини, – сказала она.
– За что? – не понял Андрей.
– За то, что я вчера так быстро спать ухлопалась. Я же понимаю, что тебе хочется, – речь её стала сбивчивой, – но я не могу так сразу. Мне нужно время. И потом…
Он поднёс палец к её губам.
– Тс-с. – И вновь поцеловал.
Она положила голову ему на плечо, и глаза её заблестели от выступивших слёз. Он гладил её по волосам и смотрел на озеро.
Неожиданно Кира захихикала. Андрей оглянулся и тоже не смог сдержать улыбку: из четвёртого номера крадучись, будто вор, выбирался молодой парень – Гарик. Он всё ещё не замечал парочку, стоявшую на балконе, потому что смотрел в другую сторону. Одна его рука до сих пор оставалась в номере. Видимо, действительно что-то прихватил.
Не «что-то», а кого-то. Обнявшиеся не смогли удержаться от смеха, когда, ухватившись за его руку, из номера выбралась женщина с причёской шаром – Лиля. Оба были уже навеселе, несмотря на раннее время: ещё не было шести. Вероятно, со «вчерашнего» не отошли.
Услышав смех, оба вздрогнули и обернулись.
– А мы-то думали, все ещё спят. – Сказал Гарик, глуповато улыбаясь.
С вами за стеной выспишься, пожалуй, – подумал Андрей, а вслух сказал:
– Мы недавно встали.
Представились. Пожали руки.
– А мы вот тут прогуляться с ранья собрались, – сказала Лиля, запуская ладонь в волосы Гарика, а затем, подмигнув ему, сладострастным тоном добавила, – в лесок.
Они ушли под ручку, перемахнув ограду балкончика. Кира и Андрей смотрели им вслед. Уже отворачиваясь, молодой человек краем глаза уловил какое-то движение. Словно две птицы пролетели вслед за идущими. Нет, вроде показалось.
Утренний ветерок был довольно зябким. Кира пыталась согреться, обхватив себя руками. Андрей приблизился к ней и обнял покрепче. Она с благодарностью коснулась его щеки своей. С утра она тоже не пренебрегла душем, – аромат от неё исходил божественный.
– Слушай, – сказал Сабуров, – давай договоримся…
– Давай, – с радостью отозвалась девушка, – а о чём?
– Для начала ты не будешь забивать себе голову тем, что я якобы хочу.
– Хорошо.
– Я буду откровенен с тобой, и ты узнаешь всё, чего я на самом деле хочу от тебя.
Она, не отрываясь, смотрела в его глаза. Ей казалось, что она видит – там в их глубине – нечто большее, чем простой интерес. Оно ещё спит, но уже начинает просыпаться. Уже вот-вот откроет глаза, и тогда… Но об этом она думать боялась. Вдруг она ошибается, и это не любовь, а так – невинное увлечение?
Он же в её глазах видел благодарность и множество невысказанных вопросов.
– Я не против, если ты мне ответишь взаимностью.
Она коснулась его щеки губами.
– Не стану скрывать, – Андрей пытался говорить мягко, но всё же в его голосе проскальзывала горечь прошлых разочарований, – я хочу тебя, – он почувствовал, как она вся напряглась в его объятиях, – хочу быть с тобой физически, но я не буду торопить тебя, потому что… Да потому, что я много, чего хочу, но есть ещё то, чего я не хочу. Я не хочу, чтобы ты думала, будто единственное моё желание – переспать с тобой. Я не хочу, чтобы рядом со мной ты чувствовала себя неуютно. Я не хочу, чтобы ты была несчастна.