Шоу двойников

Костин Андрей

Посетитель про себя сосчитал до десяти. Потом еще раз, но уже до двадцати. Наконец, произнес:

– Так вы беретесь за эту работу?

– Найти человека по фотографии?

– Да. По одной только фотографии.
– Очень трудное задание, - вздохнул Николай.
– Вот если бы известны были фамилия и адрес, а еще лучше - телефон, тогда...

– Десять тысяч, - сказал клиент.

– Чего?

– Тысяча сейчас, девять - по выполнению, - пояснил он.

– Чего?
– повторил Николай.

Посетитель

медленно полез за бумажником в нагрудный карман, достал из бумажника десять купюр по сто долларов и положил их на стол рядом с фотографией.

Николай посмотрел на фотографию, а потом - на деньги. Снова на фото, обратно на доллары.

– Извольте составить договорчик, - ехидно предложил он.

– Обойдемся без формальностей, - посетитель поднялся и направился к двери.

– Эй!
– фамильярно окликнул его Николай.

Посетитель остановился на полпути к выходу.

– А почему вы выбрали среди всех - меня? Есть масса солидных сыскных агентств. Некоторыми даже руководят женщины. А выбирать среди прочих женщину всегда естественно...

– Такова воля клиента, - посетитель попытался преодолеть расстояние до двери как можно быстрее.
– Я всего лишь посредник...

– Хотите совет?
– крикнул ему вслед Николай.
– Полезный и абсолютно бесплатный! Как икра на презентации.

Тот обернулся с видом, словно ему только что плюнули сзади на брючину.

– Уточните у вашего заказчика, раз вы на самом деле - посредник... Так вот, почему он выбрал именно меня?

Лицо посетителя стало похоже на знак вопроса.

– Самого захудалого частного сыщика в Москве, - пояснил Николай.
– Знаете, как я получил лицензию? Работал вместе с бригадой хохлов на строительстве особняка. Хозяин предложил мне остаться на зиму в новом доме и сторожить, чтобы бомжи не засрали. Сам он только весной собирался туда переехать. Ну а чтобы у меня под рукой было помповое ружье, в два счета достал все необходимые документы. Хозяина еще год назад грохнули конкуренты, особняк стоит пустой, пока наследники объявятся... ну а я решил дать объявление в газету... Грех не воспользоваться лицензией, пока она действительна.

– Выбор, конечно, неудачный, - согласился собеседник.

– Вы хотя бы представляете, что собираются сделать с человеком, которого мне предстоит найти?

– Нет, нет, - посетитель замотал головой, словно ему предложили что-то неприличное.
– После того, как вы установите его местонахождение, моя миссия заканчивается. Ваша, кстати, тоже. Так что можете не волноваться.

– Волноваться всегда надо, - вздохнул Николай.
– Если кто-то совершает необъяснимые для тебя поступки, значит, он не хочет тебе их объяснять. Именно тебе.

* * *

Альберт Коган считал себя лучшим посредником

в Москве. Иногда сам, разомлев после выпитого, он говорил жене:

– Я - лучший. Акула бизнеса. Таких поискать. Мне можно довериться, как своей мамочке. Моей, а не твоей, - уточнял он.

– Ты - алкоголик, - возражала жена.
– Таких поискать. У тебя как у акулы только печень. Что же касается мамочки...

И уходила мыть посуду.

Но сегодня Альберт пил водку молча и не хвастался. Мало того, что, соблазнившись гонораром, он взялся за дело, переговорив с клиентом всего лишь по телефону.

Но к тому же...

Он... Он! На которого работали (в свое время) лучшие специалисты Москвы, вынужден был вести дела с каким-то идиотом...

Хорошо еще, Коган приуменьшил сумму, которую таинственный заказчик предназначал сыщику.

– Сэкономил - все равно, что заработал, - похвалил себя Альберт, но от этого не полегчало.

АРАБЕСКИ

Пить воду имеет смысл только после того, как солнце зависнет над линией горизонта. Через полчаса жара спадет, и тогда каждый глоток уже не просочится сквозь поры и не выступит на одежде темным жирным пятном.

Двое мужчин под палящим зноем не соблюдали это правило. Темной жидкости в бутылке оставалось совсем на донышке, и им приходилось до такой степени разбавлять бурбон водой в своих стаканах, что напиток становился почти прозрачным, серого цвета, как глаза одного из собеседников.

От солнца темнеет кожа, зато волосы обесцвечиваются. Поэтому оба европейца выглядели как родные братья - загорелые, русоволосые, в комбинезонах неопределенного цвета, которые, казалось, вобрали в себя экваториальный пот.

Один потянулся к прямоугольной бутылке, но только дотронулся до нее кончиками пальцев, как будто ласкал женское тело. Другой закурил сигару, предварительно откусив кончик белыми, крепкими, как у хищника, зубами. Сизый росчерк дыма неподвижно повис в густом воздухе.

Сигары здесь не стоили ничего.

– Через полгода мы сможем убраться отсюда с полными карманами баксов, заметил первый.

– Если останемся живы, - уточнил собеседник.

Разговаривали они на русском языке, "акая" и проглатывая концы слов, как это делают москвичи.

– Мы с тобой три года вот так, - первый сцепил указательные пальцы обеих рук.
– Мы чудом не подорвались на противопехотной мине, нас могли продырявить из всех видов стрелкового оружия, а то и просто всадить копье, сделанное из старой автомобильной рессоры. Но если мы до сих пор живы, это что-нибудь да значит?
– и он суеверно поплевал через плечо.

Где-то издалека слышался назойливый звук, как жужжание пчелы над фруктами в полдень.

– Кажется, летит?
– прислушиваясь, сказал второй.