Шоу марионеток
Шрифт:
– Он назвал Тилли дауном, сэр.
– Я работаю, чтобы зарабатывать на жизнь, не называй меня сэром.
По повернулся к Флинн и Баретту.
– Этого достаточно?
Флинн обернулась к Баретту и сказала:
– Для меня да. Эш?
Баретт сделал паузу.
– Можно было бы обойтись и без того, чтобы набрасываться на…
– Он держал ручку, – прервал его По. – Я подумал, что он собирается использовать ее как оружие.
– Что ж, этого достаточно. Джонатан Пирс, я официально отстраняю вас за неуставное поведение, травлю
– Но… но… но все ее так называют! – запротестовал Джонатан.
По почти слышал, как все в комнате втянули воздух. Джонатан только что совершил смертный грех – выдал коллег, чтобы спасти свою шкуру. По сказал:
– Кто-то еще здесь позволил себе неуставное поведение?
Никто не шевельнулся. Пара человек выглядели виновато, но признавать вину и увольняться никто явно не собирался.
– Нет? Кажется, только ты, Джонатан, – сказал По. Он наклонился к нему поближе и шепнул: – И если позволишь себе хотя бы косой взгляд в сторону моей подруги Тилли, я тебя выслежу и выкручу тебе на хрен все пальцы. Тебе ясно? Кивни, если понял.
Джонатан кивнул.
– Хорошо, – сказал По. – А теперь свали.
Он отпустил Джонатана, и тот осел на пол. Повернувшись к Брэдшоу, По сказал:
– Тебе не нужна палатка, Тилли. Ты останешься в отеле с инспектором Флинн. Все остальное у тебя есть?
Та кое-как кивнула.
– Тогда чего ты ждешь? Поехали, поймаешь нам серийного убийцу.
Глава 11
По предполагал, что они трое будут вести машину по очереди. Им пришлось сделать остановку у какой-то станции техобслуживания в Чешире после того, как Брэдшоу объявила:
– Мне нужно в туалет.
Но когда По бросил ей ключи, сказав, чтобы она садилась за руль, та ответила, что у нее нет водительских прав.
Он на мгновение задумался.
– Тогда какого черта ты все это время сидела на пассажирском сиденье? Те, кто не умеет водить, обычно сидят сзади.
Она сложила руки на груди.
– Я всегда сижу на пассажирском. По статистике так безопаснее.
Флинн остановила спор прежде, чем он успел разгореться, усевшись на заднее сиденье.
– Я все равно больше люблю сидеть сзади, По, – пояснила она.
Брэдшоу продолжала читать им лекцию о безопасности на дорогах, а По снова вырулил на шоссе М6. Он перестал вслушиваться в ее монолог еще до того, как свернул с проселочной дороги.
Он никогда не встречал никого вроде Брэдшоу. Она, казалось, не понимала ни одной из социальных норм. Между ее мозгом и ртом не было фильтра, и она выкладывала все, что думала. Она почти ничего не понимала в невербальном общении: либо не смотрела собеседнику в глаза, либо сверлила его взглядом. Если По ее игнорировал,
Через некоторое время они погрузились в молчание.
По взглянул в зеркало заднего вида. Флинн спала.
– Можешь сделать мне одолжение, Тилли? – Он сунул руку в карман пиджака и достал свой «Блэкберри». – На этом телефоне есть что-то вроде электронного дневника и какое-то приложения для отслеживания. Можешь их отключить?
– Да, По.
Она даже не пошевелилась, чтобы взять телефон.
– Так отключишь?
Она колебалась.
– А я должна?
– Да, – солгал он.
Она кивнула и принялась возиться с его телефоном.
– Но если инспектор Флинн спросит, не говори ей, – добавил он.
– Тебе нравится работать на SCAS, Тилли? – спросил он минут пять спустя после того, как она вернула ему «Блэкберри».
– О боже, да – ответила она, просияв. – Это просто чудесно. Далеко не везде удается применить математические закономерности к реальным условиям.
– Чертовски верно, – без тени усмешки ответил По. Она впервые по-настоящему при нем улыбнулась. И ее лицо тут же преобразилось.
После того как они поговорили о ее работе в SCAS, они обсудили ее учебу в Оксфорде. Это был односторонний разговор; По понятия не имел, о чем она говорит. Он перестал врубаться в математику, как только цифры в уравнениях заменили буквами. Хотя стало ясно, что Флинн была права. Брэдшоу была ценным приобретением. Она обладала глубоким пониманием всех их профильных дисциплин, но ее настоящая сила заключалась в способности разрабатывать индивидуальные решения по мере необходимости. Флинн сказала ему, что это ее программа сложила порезы в его имя. Он поблагодарил Брэдшоу. Возможно, она спасла ему жизнь.
Она покраснела.
– Почему тебя зовут Вашингтон, По? – спросила Брэдшоу спустя несколько минут. Она смущенно улыбнулась, когда поняла, что сказала. Она перефразировала. – По, почему тебя зовут Вашингтон?
– Не знаю. Спроси чего полегче, – ответил По.
– Почему ты никому не нравишься? – спросила Тилли.
По взглянул на нее. Она не собиралась грубить. Казалось, она просто не понимала сути «светской беседы»; если она о чем-то спрашивала, то лишь потому, что правда хотела знать ответ.
– А ты, значит, просто говоришь первое, что приходит тебе на ум?
– Прости, По, – пробормотала она. – Инспектор Стефани Флинн говорит, что мне следует поработать над своими социальными навыками.
– Все в порядке, Тилли. Зато это изумительно искренне, прямо как глоток свежего воздуха, – сказал он, не отрывая глаз от дороги, пока обгонял грузовик. – А то я и не подозревал, что так непопулярен.
– О, да. Я слышала, как заместитель директора следственного управления Джастин Хэнсон и детектив-инспектор Стефани Флинн о вас говорили.