Шоу Уродов
Шрифт:
Или еще хуже. Худшее здесь было вполне возможно. Ужасное доказательство этому предположению он видел уже неоднократно сегодня.
У него было два варианта. Он мог либо спрятаться за кабинкой "Панч и Джуди", либо бежать в спасительную темноту.
Парень представил себе, как снова прячется за шаткой будкой, ожидая, когда великан медленно прошагает мимо, а компанию ему там составят только безумные лица брошенных марионеток. Он снова вздрогнул при воспоминания о странных угловатых и одутловатых физиономиях марионеток, их глаза яростно сверкали в лунном свете, намекая на разум и одушевленность. Это было абсурдным представлением,
КЛИП-КЛОП.
Так близко.
Холодный пот струился по лицу Майка, когда он начал отступать назад от растущей тени и от кабинки "Панч и Джуди". Он увидел, как карикатурная шляпа великана появилась над вершиной шатра аттракциона и заставил себя быстрее шевелить ногами. Беглец споткнулся, но каким-то образом сумел сохранить равновесие.
Майк знал, что разумнее всего было бы развернуться и бежать без оглядки, но шепчущий голосок паранойи говорил ему, что великан в мгновение ока настигнет его, едва он повернется к нему спиной.
Каблуком угодив в небольшую ямку в земле, Майк стал заваливаться назад. Бешено замахав руками, как птица, теряющая высоту, он попытался остановить падение, но с криком грохнулся на землю. Вслед за его непроизвольным вскриком последовал другой звук, ужаснувший парня до потери чувств.
С дальнего конца площадки донесся безумный, отдающийся эхом смех.
Майк заскулил от страха, впившись зубами в костяшки пальцев. А потом, повторяя, как мантру: "О боже, о боже, о боже", попятился назад.
В темноте раздался голос. Придыхательный шепот, который тем не менее, казалось, громогласно прозвучал в ночи.
– Сладкое, сладкое, нежное мясо, как я люблю человеческое мясцо!
Безумный смех раздался снова, на этот раз громче, достигнув всех темных уголков. Этот смех звенел в ушах Майка, как неустанный звон какого-то адского колокола. Он снова заскулил, как выпоротая и испуганная собака.
Как обреченная жертва.
Что-то внутри него взбунтовалось при этой мысли, последний скрытый резервуар силы и мужества, о котором он и не подозревал. Парень замер, потом сделал спокойный глубокий вдох и поднялся на ноги, уставившись на высокую фигуру в дальнем конце площадки.
Тощий контур тела шпрехшталмейстера выглядел с такого расстояния как набросок карандашом. Его рост превышал двадцать футов[2], и сначала Майку показалось, что тот ходит на ходулях. Но это было невозможно. Его ноги были слишком гибкими, и сгибались в суставах. То, что высокий церемониймейстер был не обычным человеком, было ясно почти с самого начала, но теперь Майк был почти уверен, что он даже не человек. Что это может быть за существо, Майк не мог даже представить. Вместе с другими странными существами и ужасными событиями, свидетелем которых он стал за последние несколько часов, ЭТО представляло собой нечто, выходящее за рамки его скудных знаний о сверхъестественном.
КЛИП-КЛОП.
КЛИП-КЛОП.
Высокий человек (существо, твердил его ошалелый разум) быстро шел в его сторону, сокращая расстояние между ними с пугающей скоростью.
Нет, бежал, а не шел.
КЛИП-КЛИП-КЛИП-КЛИП-КЛИП-КЛИП.
Длинные ноги мелькали в темноте, как лезвия захлопывающихся и раскрывающихся
В панике у него подкашивались ноги, но он продолжал нестись с концентрацией воли и энергии, о наличие которых в себе даже не подозревал. Профессионально спортом Майк никогда не занимался, даже не бегал регулярно, но сейчас двигался со скоростью опытного бегуна, рассекая холодный ночной воздух с мощью локомотива, несущегося по рельсам.
Высокий человек (Существо!) снова засмеялся.
И снова раздался этот придыхательный, вкрадчивый голос, который словно могильный шепот прозвучал у него над ухом:
– Ты бежишь как ветер, человеческое мясо, но я дую как ураган.
Майк завизжал в панике, напуганный зловещими словами преследователя. Он понятия не имел, что они могут означать, но точно ничего хорошего. Затем парень услышал нечто, что сначала принял за усиленный гул пылесоса. В следующую секунду беглец понял, что это был вдох, шумный, как рокот наступающей океанской волны. Майк зажмурился, готовясь к выдоху великана. Грохочущий шквал воздуха, выдыхаемый распорядителем цирка, пронесся по тропинке, раскачивая кабинки и поднимая с земли мусор, который на мгновение взмыл в небо, а затем упал вниз, закружившись в стремительном вихре.
Над головой Майка пролетела доска, вращаясь, как лопасть вертолета. Доска ударилась о землю и покатилась впереди него. Он почувствовал теплый ветерок, щекочущий затылок – первые отголоски резкого выдоха шпрехшталмейстера. Мгновение спустя дуновение от выдоха воздуха ударило его с полной силой, свалив с ног. Молниеносно вскочив, он упал снова, поваленный ураганным шквалом. Ветер швырял и крутил его словно выброшенный фантик от конфеты.
С раскинутыми в стороны руками и ногами, он волочился по земле, безуспешно пытаясь вцепиться во что-нибудь, чтобы остановить свой полет. Майка швырнуло в стенд, и боль взорвалась внутри него, казалось, затрагивая каждое нервное окончание в его теле в один ужасный момент ослепительного белого света. Затем он отскочил от конструкции, и с грохотом упал на землю рядом с палаткой.
Парень со стоном перекатился на спину. Ему показалось, что тело превратилось в отбивную и не осталось ни единой целой косточки, но обуявший Майка ужас превозмог боль. Он поднялся и посмотрел вверх, ожидая увидеть возвышающегося над собой преследователя. Но тот до него еще не добрался, и Майк изумился силой существа, способного одним выдохом сбить человека с ног и откинуть на такое расстояние. Как он мог надеяться спастись от такого монстра?
Очевидный ответ, казалось бы, заключался в том, что надежды не было.
С другой стороны, расстояние между ними сейчас было гораздо больше, чем раньше. И преследователь больше не бежал - он вальяжно шествовал к нему неспешным ходом, насвистывая мелодию, которая, несмотря на веселый мотив, напугала его до чертиков. Великан затягивал погоню, забавляясь со своей жертвой, смакуя ее ужас. Это осознание вызвало у Майка бурю чувств, которые охватили его почти с такой же силой, как и ужас, который он испытывал.
И главным из них была ненависть.
Раньше для ненависти не было времени. Не было времени и сейчас. Но жажда мести распирала его. Он хотел убить этого дьявола во плоти. Хотел, чтобы тот мучился перед смертью, долго мучился. И не важно, что это были всего лишь несбыточные мечты, однако они придавали ему сил.