Шоу Уродов

Смит Брайан

Майк почувствовал, как его охватывает гнев.

– Даже ценой моей жизни?

Джинкс сжала его руку.

– Да.

Майк выдернул свою руки из ее ладони и отступил от нее.

– Ты брехливая сука.
– Он с усмешкой посмотрел на нее.
– На самом деле ты не пыталась сбежать, когда вы с Дэниелом затащили меня в тот шатер. Это была уловка. Ты искала лоха. Сначала нашла Дэниела, но его убили. Я - твой запасной план. Ты мне противна, Джинкс. Ты не лучше, чем они.

– Альтернатива нашему плану, по крайней мере, ничем не лучше того,

что тебя ожидало здесь.
– Она подошла к окну, оглядывая повозки и шатры снаружи. – Ты уже видел достаточно, чтобы понять, что здесь смерть – это не самое страшное.

– Это уж точно, - крикнул со своего кресла уродец.

Майк обернулся к существу, едва сдерживая гнев.

– Я хотел бы узнать, - он снова посмотрел на Джинкс и указал дрожащим пальцем на уродца, - почему эта тварь помогает тебе? Почему ты не оказалась с раскроенным черепом на столе вместе с остальными пленниками?

Бледное лицо Джинкс покраснело.

– Дело в том, - она стушевалась, словно ей было стыдно признаваться в этом, - что некоторым уродам, в основном пожилым, занимающим высокое положение в их иерархии, разрешено... как бы... держать... людей в качестве домашних животных. Иеремия выбрал меня, тем самым спася мою жизнь. Ты тоже обязан ему своей жизнью. Без его помощи мы бы не смогла вернуть тебя в этот мир.

Майк был поражен тем, что услышал - Джинкс выражала благодарность этому... чудовищу. Но сейчас ему нужно было обуздать свои чувства, которые он испытывал к уроду, чтобы разобраться в ситуации.

Он глубоко вдохнул и очень медленно выдохнул.

– Итак, я правильно тебя понял, мы собираемся угнать этот механический танк-паук, эту большую металлическую штуковину, и вторгнуться в сумеречную зону. Там мы найдем главарей этого балагана и уничтожим их, тем самым положив конец этой кровавой бойне.

Уродец хрюкнул.

– Это немного сложнее, но по сути, да.

Майк рассмеялся.

– Ты можешь объяснить мне, почему никто никогда не пытался сделать это раньше?

Урод (Иеремия, напомнил себе Майк) уставился на него и помедлив, сказал:

– Я не могу с уверенностью сказать, что это никогда не пытались сделать. Однако, подозреваю, что нет. Здесь слишком много мер предосторожности, слишком много ловушек, чтобы устранить саботажников.

Майк снова рассмеялся и повернулся к Джинкс.

– Серьезно? А разве мы не попадем в те самые ловушки? Должен сказать, чем больше я узнаю об этом вашем заговоре, тем глупее это звучит. А он?
– Парень пренебрежительно кивнул на Иеремию.
– Какая, черт возьми, ему выгода от этого? Ведь покончив с этой нечистью, мы покончим и с ним.

Урод кивнул.

– Все правильно.

– Оооо! И ты такой самоотверженный тип, что готов пожертвовать своей жизнью ради человечества?

– Ты просто не все знаешь, - проговорил Иеремия таким тоном, словно поучал ребенка.

– Правда? Почему бы тебе не ввести меня в курс дела?

Джинкс и урод обменялись многозначительными взглядами. Майку захотелось накричать на них, но он сумел подавить

свою ярость.

Наконец Джинкс снова повернулась к нему.

– Хорошо. Мы тебе расскажем.

Майк ухмыльнулся.

– Отлично. Рад это слышать.

Луковицеобразная голова Иеремии повернулась в его сторону.

– Слушай внимательно. Время почти наступило.

Майк нахмурился.

– Время? Время для чего?

Затем Джинкс снова заговорила, и Майка, слушавшего ее,охватило гнетущее беспокойство.

Глава 13

Интерьер дома стал для Крейга подтверждением старой аксиомы о том, что нельзя судить о книге по обложке. В данном случае безобидный внешний вид дома смахивал на красочную обложку детской книжки со сказками. Затем представьте, что вы открываете эту обложку и обнаруживаете, что эта история - не притча о солнышке или щенках для впечатлительных и хрупких маленьких умов. Вместо этого это кровавый, жуткий, просто лютый кошмар какого-то психованного ублюдка.

Крейг почувствовал запах смерти, как только вошел в дом. Запах провел его через столовую, а затем через арку в гораздо большую комнату, видимо в гостиную. Но сейчас ей больше подходило другое название - скотобойня. Крейг усмехнулся собственной остроумности. Скотобойня. Да, это было более точное название. Жаль, не перед кем было блеснуть острословием, а никто из этих мертвых ублюдков, тела которых были раскиданы по комнате, точно бы не оценил его черного юмора. Да и вообще, мертвецы не смеются.

Как, например, вот этот жалкий мешок дерьма.

Крейг пнул лежащее на полу тело мужчины средних лет с короткой модельной стрижкой. У него были пухлые щеки, и он уже начал полнеть. Маленький нос и тонкие бескровные губы выглядели чужеродно на одутловатом лице. Возможно, когда-то он был худым и симпатичным, но со временем начал разжираться и толстеть. Если бы какой-то монстр не вспорол ему живот и не размотал его кишки по комнате, как праздничный серпантин, диета с насыщенными жирами, скорее всего, все равно бы его скоро убила.

Смысл такого жалеть.

В отличие от жены и дочери-подростка этого человека. Подтверждения их родства с выпотрошенным сальным мешком у него не было, но и без каких-либо доказательств это было очевидно. Взрослая женщина была примерно того же возраста, что и жиртрест, вполне могла быть его женой, а черты лица дочери слишком явно сочетали в себе черты физиономий более старших трупаков. Оба женских тела выглядели более подтянутыми и ухоженными, с длинными ногами и стройными фигурами. Дочь выглядела особенно аппетитной в своих обтягивающих джинсах и с упругой грудью, так соблазнительно демонстрируемой в обтягивающем фиолетовом свитере. Крейг прискорбно вздохнул, с сожалением смотря на ее свернутую шею и голову, повернутую под странным углом. Содранный скальп тоже снижал ее привлекательность. Но, возможно, если прикрыть ей голову, то ей вполне можно разок присунуть. Было о чем подумать.