Шоу в жанре триллера
Шрифт:
Марта никогда не увлекалась психологией. Она не думала о том, что поступает плохо, убивая людей. На нее вдруг что-то накатило, и она сказала:
– Значит, по-вашему, самый страшный убийца – это обычный человек, который становится таким по неизвестным пока причинам…
– Почему же, – возразил журналист. – Причины более чем банальные, иногда просто смехотворные. Ревность, деньги, зависть… Страшно то, что, как потом выясняется, убил-то из-за пустяка, можно было решить все полюбовно. Убийца несет наказание, которое его не исправит, а убитого уже не вернуть. Кажется, мы уже на месте… Извините, что вам пришлось
Журналист помог Марте выйти из машины. Попрощался, сел в машину и поехал прочь.
Его автомобиль уже заворачивал на оживленный перекресток, когда вспыхнул бензобак. Затем раздался оглушительный взрыв, машину подбросило, во все стороны полетели горящие железки и куски стекла.
Марта повернулась и, не обращая внимания на сумасшедшие крики прохожих, вошла в подъезд дома. Она выполнила то, что требовалось Эдуарду Теодоровичу. Через час ведущие телеканалы страны сообщили о том, что в результате взрыва собственного автомобиля погиб известный журналист. Практически все были едины во мнении, что он поплатился за свой профессионализм и интерес к темным делам политической и экономической элиты. Как заявляли важные чины из МВД и Генеральной прокуратуры, действовал киллер экстра-класса, так как возгорание произошло не от взрывчатки, автомобиль был взорван иным, пока не установленным, способом.
Следовали новые дела. Настало время передела собственности, миллионов и миллиардов, поэтому Марте достаточно часто приходилось отправлять на тот свет тех, чьи имена представлял ей Эдуард Теодорович. Заминки не было ни разу, убийство стало для Марты чем-то рутинным и даже скучным, как просмотр очередной серии «мыльной оперы». Никто и никогда не останавливал ее, службы безопасности банкиров, политиков и просто очень влиятельных людей проходили мимо нее, едва удостаивая взглядом. А через несколько минут их шеф погибал в пламени взорвавшегося «Мерседеса» или падал замертво с прожженным мозгом.
Марта получала все больше и больше, покупала себе квартиры в разных странах. Она добилась того, чего хотела. Несколько месяцев в году она проводила на самых фешенебельных курортах (но от солнечных ванн ее кожа не становилась похожей на кофе с молоком, как это выходило у красоток в сериалах, ее белесая жирная спина покрывалась волдырями и облезала, как переваренная молодая картошка). От морских деликатесов ее тошнило, на лыжах или водном мотоцикле она прокатиться не могла, а попытка нырять с аквалангом едва не стоила ей жизни.
И все-таки Марта была довольна…
– У меня к тебе дело, – раздался поздним мартовским днем голос Эдуарда Теодоровича.
Он звонил ей в Рим.
– Придется как можно быстрее слетать в Штаты, – сказал он. – Есть там такой Томаш Хенрылка, который собирается дать показания против одного человека. Этот человек – мой старый друг. Тебе придется устранить нежелательного свидетеля. Его повезут на самолете. Сделай так, чтобы этот самолет не приземлился!
– Я вылечу сегодня же, – ответила Марта.
Она была недовольна, так как из-за этого дела придется пропустить последнюю серию одного из сериалов: в ней плохие должны быть покараны, а добродетель, как всегда, торжествовала.
И все же Марта вылетела в Лос-Анджелес.
27 апреля,
Дана Хейли, заместитель окружного прокурора и главный обвинитель в деле «Народ штата Калифорния против Сергия Китаевича», потянулась. Мужчина, с которым она провела ночь, лежал на боку и тихонько похрапывал.
Дана открыла глаза, с легкостью поднялась и обнаженная прошла в ванную. Приняла душ, приготовила легкий завтрак. Часы показывали половину седьмого. Она бы могла еще спокойно нежиться в постели, но ей не хотелось. Всего через две недели истекает срок, который был предоставлен судом для того, чтобы обвинение смогло найти новые доказательства вины Китайца.
Она выросла в бедной семье, однако родители отказывали себе во всем, чтобы дать ей хорошее образование. Учась в одном из самых престижных юридических колледжей страны, Дана с завистью наблюдала, как ее сверстники транжирят деньги родителей, раскатывают на шикарных машинах, треплются о том, куда лучше съездить отдохнуть – на сафари в Кению или пострелять медведей в Канаду. Она брала усидчивостью и трудолюбием.
Сразу несколько крупных юридических фирм предложили ей работу, но Дана выбрала нелегкую стезю прокурорства. Ей всегда хотелось наказывать преступников, а не выгораживать их, используя малейшие зацепки.
Дело Китайца, как она чувствовала, могло стать переломным для ее карьеры. К ней присматривались, она это знала, и, если ей удастся отправить герцословацкого мафиози в камеру смертников, она получит повышение.
Однако шансов на то, что он после десятого мая останется в тюрьме, становилось с каждым часом все меньше и меньше. Защитник у Китайца был сам Дэни Сазерленд, который за последние двадцать лет проиграл всего три дела. О процессах с его участием ходили легенды, говорили, что он испортил карьеру не одному десятку честолюбивых прокуроров. Суммы его гонораров были сопоставимы с теми, что получают голливудские звезды.
Дана растолкала мужчину, который продолжал спать на ее кровати, сказала, что ему пора.
– Дана, я тебе еще позвоню, – сказал он, исчезая.
Когда она пришла в офис, работа уже кипела вовсю.
– Последние результаты экспертизы по делу Клейтона, – доложил ей помощник, едва Дана вошла в кабинет. – И шеф хочет вас срочно видеть.
Дана прошла к окружному прокурору, под руководством которого она и вела дело Китайца. Ему было уже шестьдесят два, в ближайшие три года он собирался покинуть свой пост. Хейли была реальным претендентом на его кресло – одним из претендентов.
– Дана, – обратился к ней окружной прокурор, когда Хейли оказалась в его кабинете. – У нас новости. Кажется, есть надежда напасть на след того фильма… Того самого, который злосчастный фотограф Уорф не успел передать Ларкину.
Дана прекрасно помнила – Стивен Ларкин, ее конкурент в борьбе за кресло шефа, встречался в отеле с фотографом, который случайно заснял то, как Китаец убил бухгалтера мафии. Фотограф требовал миллион долларов, и прокуратура была готова выплатить ему эту гигантскую сумму из особого резерва, предназначенного как раз для подобных случаев. Однако в тот вечер, когда сделка должна была состояться, Ларкин и Уорф были убиты, и фильм, который фотограф принес в отель для подтверждения своих слов, исчез.