Шпаги и шестеренки (сборник)
Шрифт:
Патрик прикинул, сколько человек придется опросить, а главное, насколько подробно и быстро, и мысленно вздохнул. Придется нелегко – особенно если учесть, что спрашивать надо обо всех посетителях и родственниках, а не только о женщинах. Несмотря на то, что он в своих предположениях уверен.
Когда за окном начало смеркаться, Патрик уже не был так уверен. Списки не совпадали, хоть тресни. Вдобавок у него начала болеть голова, и внимание то и дело рассеивалось. Отгадка, казавшаяся такой несомненной, дразнилась и ускользала. И Патрик едва не пропустил неожиданное имя.
– При чем тут лорд Кройдон? – удивился он. – Его милость здесь работает, а я спрашиваю о посетителях.
– Нет,
Патрик затаил дыхание. Вот так раз! В списке родственников, заходивших в департамент, Кройдон-младший не значился. Но это неважно. Потому что у такой большой шишки, как его безмозглое лордство, наверняка есть и свои ключи.
– Так когда, вы говорите, он приходил? – спокойно поинтересовался Патрик.
– Где-то за полчаса до того, как я сменился…
Разумеется. Разумеется. Юный Кройдон явился незадолго до очередной смены. Его видели входящим. И можно биться об заклад, что вышел он утром. Конечно, это еще надо проверить – ведь так недавно Патрик был уверен совсем в другом. И все же…
Догадка подтвердилась. Мистер Кройдон покинул здание департамента утром – вместе с прочими посетителями. После того, как охрана в очередной раз сменилась. Ну-ну…
– А мистер Кройдон часто здесь бывает? – спросил Патрик как бы между делом – после того, как выспросил обо всех, кто пришел ему на ум.
– Да нет. Почти и не бывает. Ему это не так и легко…
Последнюю фразу Патрик почти не расслышал, погрузившись в свои мысли. И почему только он посчитал неважным то, что младший Кройдон отсутствовал в списке родственников? Наоборот, это очень важно! Он приходил в департамент – но не к отцу. Лорд Кройдон и его сотрудники подробно перечислили всех, кто приходил к ним в тот день. Сына лорда Рэндалла не видел никто из них.
Но если Патрик прав, времени у него в обрез. Трудно сказать, принудили Кройдона-младшего шантажом, банально подкупили или же любящий сын решил просто-напросто устроить пакость дорогому отцу, но разобраться с ним надо быстро. До возвращения его лордства домой. Шенахан не знал, почему он так в этом убежден. Но опыт и чутье в один голос уверяли его, что разговор должен произойти в отсутствие лорда Кройдона.
– Мне срочно необходимо увидеть мистера Кройдона!
– Достопочтенный [19] Джеймс Кройдон нездоров и не принимает, – процедил сквозь зубы облаченный в шикарную ливрею бугай.
В любом другом случае Патрика этот образчик дурновкусия изрядно бы насмешил: похоже, лорд Рэндалл Кройдон был из тех, кто ставит свой герб повсюду, даже на дверях ватерклозета. Но сейчас Шенахану было не до смеха.
– И тем не менее, я вынужден настаивать, – произнес он сдержанно. – Передайте, пожалуйста, мистеру Кройдону мою карточку. Я уверен, что он меня примет. Это в его собственных интересах.
19
«Достопочтенный» – в данном случае крайне официальное обращение к сыну барона, используется главным образом при адресации писем (на конвертах и т. п.). В тексте письма, а также при упоминании лица в речи или в газетной публикации, «достопочтенный» не указывается. Назвать Джеймса Кройдона «достопочтенным» могли бы на сугубо официальном приеме при объявлении о его прибытии. Назвать его так в обыденной речи – верх напыщенной безвкусицы.
Он перевернул карточку и схематически нацарапал на обороте карандашом
Приняв карточку, ливрейный бугай явно усомнился, впустить ли в дом частного сыщика, прогнать его без разговоров или же просто турнуть взашей. Но благовоспитанно загнутый уголок все же возымел действие. Бугай удалился куда-то в недра дома, сверкая и подрагивая на ходу, как медаль на груди ветерана. Патрик усмехнулся ему вслед и приготовился ждать.
Дожидаться пришлось недолго. Патрик и до ста досчитать не успел, как дверь вновь распахнулась.
– Достопочтенный Джеймс Кройдон примет вас, – с плохо скрываемым удивлением сообщил бугай.
Примет? Это хорошо. Интересно будет познакомиться.
Сын лорда не тянул ни на мистера Кройдона, ни тем более на достопочтенного Джеймса Кройдона. Самое большее – на Джеми. С виду ему было лет четырнадцать, от силы пятнадцать. Патрик просто не мог мысленно называть его иначе.
Если лорд Кройдон походил на бульдога, то юный Джеми скорее напоминал гончую – изящную, умную, нервную. Вот только бегать этой гончей было не суждено. Когда он поднялся навстречу гостю, Шенахан увидел, что мальчик сильно хромает, и вдобавок у него искривлена спина. Выглядел он и в самом деле нездоровым – прозрачный лихорадочный румянец на худых щеках и обметанные губы выдавали его состояние весьма красноречиво. Тем не менее, Джеми Кройдон принял посетителя не в постели, что было бы вполне извинительно для больного, а сидя в кресле, и на нем не было халата. Он был полностью одет.
– Добрый вечер, мистер Шенахан, – учтиво произнес Джеми. – Присаживайтесь, прошу вас. Я могу вам чем-то помочь?
Сказать, что Патрик растерялся – это еще ничего не сказать. Да, теперь он был уверен окончательно – даже размер отпечатков, и тот занял свое место в головоломке. Вот только это была совсем другая головоломка. Потому что Патрик не ожидал увидеть в особняке Кройдонов мальчишку с изувеченным телом и отменными манерами. По дороге сюда Шенахан прикидывал, как может повернуться беседа. А теперь он отлично понимал, что все его планы следует срочно выкинуть в ближайший камин. Пусть горят – так им и надо!
– Думаю, что да, – осторожно начал Патрик, когда Джеми, опираясь на трость, вновь опустился в кресло. – Видите ли, в департаменте, где служит ваш отец, случилась серьезная пропажа.
Джеми Кройдон не стал бросаться в атаку с воплем: «А какое это имеет отношение ко мне?» – который выдал бы его с головой. Он молча ждал – спокойно, терпеливо и доброжелательно.
Умен, чертенок.
– Исчез документ, за сохранность которого отвечал ваш отец.
Никакой реакции.
– Это так называемое «наследство королевы».
– Вот как? – голос мальчика звучал настолько естественно, что это казалось почти ненормальным.
– Вор вошел в департамент вместе с посетителями и где-то спрятался. Ночью он вышел из своего укрытия, отпер дверь кабинета, вошел и зажег свечу. После этого он открыл сейф и забрал документы. Затем он снова спрятался в своем убежище, предварительно забрав не только свечу и спички, но даже капнувший на пол стеарин, – продолжал Патрик, глядя на юного Джеми. – А утром он ушел, как обычный посетитель, и унес с собой все… кроме того, что не мог унести. Он оставил вот это.