Шпана
Шрифт:
Сошли с моста на Гребнёвских песках, тут если направо пойти, они сразу и заканчиваются, немного не доходя до Стрелки (слияния Оки с Волгой), мы туда и не пошли, а повернули налево, в гущу сараев, складов, ангаров и деревянных строений, придумать названия которым у меня не получилось. Это были, как я понял, хранилища оптовиков – сами контракты заключались в основном в Главном ярмарочном доме, в торговых рядах, ну или в ресторанах вокруг них, а физический товар во исполнение этих контрактов потом отгружался отсюда либо на баржи (которых тут ой, как немало причалено было, половину реки перегородили),
Простора для криминального бизнеса я тут почти что никакого не увидел, если только стащить что-то такое, что с воза упадёт, да и то вряд ли – попробуй утащи чугунную чушку в сотню кило весом. Или тюк с чаем в три пуда. Хотя в тюке можно дырочку просверлить и отсыпать оттуда потихоньку, но это сложно, всё же на виду, всё контролируется не одним контролёром, а как бы тремя сразу. Остаётся что… воровство из карманов да попрошайничество… много бабла, короче говоря, с этой земли не поднимешь, тоскливо думал я, глядя на подшефную территорию, надо на левый берег перебираться, там побогаче урожай должен быть.
Поделился этими соображениями с подельниками, Лёха ничего не сказал, а Щука посмотрел на меня с уважением, но ответил, что для начала хорошо бы с твоим Чижиком разобраться, а то до левого берега можно просто не добраться, по дороге по ножику в спину каждый получит.
– Да, ты прав, – задумчиво ответил я, высматривая вчерашних пацанчиков, должны же они здесь где-то крутиться, время-то самое рабочее.
И высмотрел на свою беду Ваньку Чижика, он неожиданно вывернулся из-за угла очередного дровяного сарая, один, без сопровождающих.
– Здорово, Санёк, – сказал он мне без всяких эмоций, – ты, я смотрю, приоделся – деньжат где-то поднял что ли?
– И тебе не хворать, Чижик. Я теперь Потап, а не Санька, а у тебя как дела?
– Дела как сажа бела, – отшутился он, – с тобой важные люди поговорить хотят.
– Да ты чо? – удивился я, – а что за люди, о чём поговорить хотят?
– Сёма Шнырь и Боря Ножик, знаешь таких?
Я глянул на Щуку, тот моргнул мне в ответ, мол есть такие.
– Ну слышал, и что дальше? – продолжил я диалог с Чижиком.
– А то, что стрелку они тебе забивают сегодня вечером… на Стрелке, за твой беспредел а Гребнях спросят, так что готовься. Не придёшь, тебя сминусуют сразу, и жизни тебе на ярмарке более не будет.
– Интересно, – задумался я, – стрелка на Стрелке… ну где ж ещё её забивать-то, если вдуматься.
Чижик ничего не понял и просто стоял в ожидании моего ответа.
– Лады, я приду… а место и время можешь уточнить, Стрелка большая?
– За соляными рядами в восемь вечера, – уточнил Чижик, развернулся и отбыл туда, откуда появился пять минут назад.
– Ну что скажете, друганы? – спросил я у друганов.
– Попал ты, Потап, – сморщившись, ответил Щука, – ой как попал, Шнырь с Ножиком это ж два центровых бандита с ярмарки, я про них много чего слышал, но от встречи бог уберёг. Душегубцы они, люди говорят, им человека зарезать, как высморкаться…
– Это мы ещё посмотрим, кто кого зарежет, – бодро ответил я, хотя кошки на душе у меня заскребли отчаянно,
Апостолы были убиты нашим обновлённым внешним видом – долго кружили вокруг каждого, щупали материю и кожу на сапогах, потом старший из них, Петька вроде, решился на предъяву:
– А нам когда такое справите?
– Потерпите, пацаны, – честно признался я им, – денег в обрез осталось, вот разживёмся, у вас не хуже всё заиграет.
Младший апостол надулся и ушёл вглубь дома, а старший встретил мои пояснения с пониманием.
– Как тут ваще дела-то? – продолжил я, – никто не заявлялся, ничего не случилось?
– Тихо всё было, – ответил тот, – а у вас чё нового?
– У нас стрелка с большими людьми с ярмарки. Вечером, за соляными складами. Все пойдём, вы готовьтесь. Теперь вот что – зови сюда Петюню, я инструктаж проводить буду.
– Чего проводить? – не понял Пашка.
– Расскажу, как действовать и говорить, если вдруг что… – туманно ответил я, Петька вернулся, весь надутый, но выслушал мою речь с достаточным вниманием.
– Значит так, пацаны… и мужики, – добавил я, глядя на Щуку, – мы теперь будем называться «Первая образцовая ярмарочная коммуна»… – и услышал сразу три вопроса:
– Почему первая? – от Лёхи, – Что такое коммуна? – от Петьки и – Что за образцы мы тут делать будем? – от Пашки.
Отвечать начал с конца.
– Делают изразцы, а образец это пример для подражания. Коммуна это от французского слова «община» – форма совместной жизни людей, у которых всё общее. А первая… ну просто не было такого раньше… по крайней мере на ярмарке точно не было. Это ясно или ещё пояснения нужны.
Пояснений больше никто не потребовал и я продолжил.
– Все решения сообща принимать будем, большинством голосов. Если голоса поровну разделятся, то мой решающий – есть возражения? Хорошо, что нет. Чем мы будем заниматься… днём что мы будем делать, это я ещё не до конца продумал, на днях расскажу… что-нито общественно-значимое, а ночью будем устанавливать свои порядки на ярмарке. Оружие я у всех вас отбираю, оно будет храниться в потайном месте, выдаваться строго на дело. Теперь полиция и власти… наверняка они нами заинтересуются, и очень скоро… говорить с ними я буду, вы молчите или болтайте что-нибудь несерьёзное, пусть они вас лучше за дурачков принимают.
Пацаны молчали, переваривая сказанное, а я тем временем продолжил:
– Программа на сегодня – у Щуки будет особое задание, сейчас расскажу ему лично, я с Лёхой иду тереть базар со Спиридоном, а вы двое остаётесь на хозяйстве до семи вечера. Потом все впятером выдвигаемся на Стрелку к соляным складам беседовать с двумя важными персонами, Шнырем и Ножиком. Детали расскажу ближе к делу. Всё понятно? Ну тогда отойдём в сторонку, – это я уже Щуке сказал.
Тихонько прошептал ему на ухо инструкции, повторил два раза для надёжности, он кивнул наконец, задал один уточняющий вопрос и скрылся в направлении левого берега. А мы с Лёхой отправились на свидание с целовальником Спиридоном.