Шпилькой по хамству
Шрифт:
Изобразив рукой что-то непонятное, отрицательно покачала головой.
Мама Лена не теряла надежды:
— Опустим подробности. Они не столь важны. Вы расстались?
Хмыкнув в ответ, утвердительно качнула головой. Если это можно назвать расставанием, когда тебя выкидывают из жизни, не желая даже выслушать.
— Ты пыталась все исправить?
Второй раз мотнула головой в знак согласия.
— А сейчас хочешь его вернуть?
Я неуверенно пожала плечами, картина последней встречи ярким пятном
— Нет, — сама удивилась решительности в своем голосе, — не хочу, — мама Лена облегченно вздохнула услышав мой голос. — Я больше не хочу переживать подобное, когда от тебя избавляются, при любом недопонимании…выставляют…
И тут слова потекли сами собой, а за ними и слезы, мама Лена гладила меня по голове, крепко обнимая. Я рассказала об Алине, о подслушанном телефонном разговоре и о последствиях. На последних фразах я уже перешла на невнятное подвывание и руками растирала слезы по лицу.
— Вот и хорошо, выговорилась…Послушай, вылезай из скорлупы, ты уже потеряла неделю жизни жалея себя. Хватит. Ты красивая, а главное, очень умная девочка. И сделала все правильно, попыталась поговорить, но тебя не желают слушать. Я не говорю, что боль уйдет мгновенно, но…и она пройдет.
Было горько соглашаться, но это правда. Боль утраты родителей и предательства мужа притупились со временем. Да, на это ушли ни день, и ни два, но жизнь продолжается. И я знала, что скоро придет она- пустота и смирение.
— Тебе полчаса на сборы, приведи себя в порядок, — проведя по коротким волосам, добавила. — А мне нравится, тебе к лицу новая стрижка, — заправив локон за ухо, поторопила. — На сегодня много планов, начнем с магазинов, дикие скидки их нельзя упустить.
Так началась моя новая жизнь, жизнь без Смирнова Ярослава Витальевича.
Со временем все вошло в привычное русло, на работе Павел Петрович не мог нарадоваться моей хватке, отметив, что болезнь мне прибавила решимости и закалила стержень руководителя. С его же слов, сотрудники постанывали от моих нововведений систем штрафов и мотиваций, но это и к лучшему.
Свободное время от работы и выходные были расписаны поминутно: тренинги, Леркины секции и мои тренировки, бассейн, велопрогулки, курсы экстремального вождения и квиз по пятничным вечерам.
Родных навещала набегом и все реже. Почему-то именно там я чаще всего вспоминала Яра. Мама Лена твердила, что я себя скоро загоню, и Макс подхватив идею, обещал меня пристрелить, чтоб я не мучилась. Шутку оценить по достоинству не получилось. Как они не понимают, что нельзя останавливаться, иначе приходит боль. Тупая, давящая, всепоглощающая.
Через какое-то время появилась спасительная тишина чувств. Я больше не дергалась при каждом звонке, не бежала проверить смс, или выглядывать в окно субботним утром. Но расслабляться и снижать
— А у тебя не осталось еще рыбки? — обглодав хвостик, вопрошала Лёлька, перебирая пакеты с выложенными продуктами на столешнице.
— Нет, ты все доела, — подруга обсасывала плавники ржавого с душком лещика, я же только морщилась от запаха, но понимала, чтоЛелька сейчас перешла в режим "хочу краденого шашлыка", — из соленого есть помидорки, могу открыть.
— Не, рыбки бы…
— Угу, гниленькой, да вонюченькой, — завязывала в пакет остатки, дабы запах не разнесся по всей квартире.
— Ничего ты не понимаешь, Маруська, — грустно выдохнула Лёлька.
— Да где уж мне, — со смехом расставляла баночки в дважды чистый холодильник, — с Леркой мне яблок хотелось.
— Я и говорю, не понять тебе меня…
В кухню влетели Лерка с Мишей, тыча пальцами:
— Там вор пришел, — шепотом сказал Миша.
Лёлька аж подскочила и вышла в коридор:
— Где вор? — вот она сила материнского инстинкта. Буквально с голыми руками на вора пошла.
В коридоре слышался скрежет металла о замочную скважину, как будто кто-то старался подобрать ключ. Дверь поддалась и на пороге стоял Макс с ведром винограда в руках.
— А вот и вор, — рассмеялась Лёлька, — привет, Максим.
Дети сразу же нырнули в ведро и с удовольствием чавкали сочными ягодами.
— Привет всем. Мань, у тебя звонок не работает, батарейка, наверное, села. Я стучал, но вы не слышали, — отобрав ведро из рук мелких захватчиков, отнес его на кухню, — родители передали, — пояснил он.
— Спасибо, ты чай будешь?
Оглядев беспорядок на кухне, он отрицательно покачал головой:
— Дай телефон позвонить, свой забыл, — Лёлька протянула смартфон. — Не, мне Машин нужен, я номера на память не помню, — взял телефон и вышел в коридор.
— Виноград будешь, горе всеядное? — спросила у подруги.
— Буду и с собой взять не откажусь.
— Как Ваня тебя прокормит…
— Все, спасибо, я ушел. Настенька ждет, — с нежностью в голосе произнес брат.
— Привет передавай и спасибо.
— Ага, вы наедайтесь, больше не будет, последний сняли.
Услышав звук закрывающейся двери Лёлька с заговорческим видом спросила:
— Ты будешь рассказывать или нет, что я пришла?
— Я думала, поесть, — подтрунивала подругу, которая не успевала срывать ягоды с кисти, перед ней выстроились два маленьких голодных рта, так еще и свой старалась не обидеть.
— Меня пригласили на свидание, не то чтобы свидание…сопровождать на официальном мероприятии, и я согласилась.
Лёлька зависла у Мишиного рта с ягодой: