Шпион божьей милостью, или Евангелие от ФСБ
Шрифт:
– И я - Бог!
– Он облачно ткнул в Голубя, лениво клюющего финик.
– И он - тоже Бог! Так против кого мы предлагаем выступать?
– Не знаю, - честно признался райский привратник.
– Если Ты, Господи, един во всех лицах, то нужно ли вообще выступать?
– Вот и я тебе толкую, - сказал Сын Божий.
– Выступая против меня, ты тем самым меня поддерживаешь. Апостол Петр одурело глянул на него.
– Давайте подойдем к вопросу философски, - рассудительно сказал Фома. Вспомним закон единства и борьбы противоположностей, вспомним закон отрицания отрицания, и тогда нам будет
– Бред какой-то!
– сказал грубый Иаков Воанергес.
– Где ты эти законы выкопал? У Аристотеля?
– Диалектический материализм, - признался Фома, и апостолы яростно завопили. Чужеродным телом смотрелся этот самый диалектический материализм в идеальном мире, угрозой этому миру он выглядел.
– Ты, Фома, лошадь позади сохи ставишь, - мягко заметил Иоанн. Сказано, что вначале было Слово!
– Чье Слово?
– победительно глянул Дидим.
– Бога, конечно.
– А Бог?
– Фома торжествующе засмеялся.
– Он-то и есть первоначальный материальный объект!
Завязался теологический спор, незаметно переведший в яростную потасовку. За Дидима было четверо апостолов, за идеализм единым фронтом выступили все остальные. Иуда, как и полагалось гостю и парламентёру, держал нейтралитет.
– Хватит!
– учительским командным голосом остановил потасовку Сын Божий.
Апостолы принялись приводить себя в порядок, поправляя хламиды и пряча еще гудящие от ударов арфы.
Сын Божий повернулся к райскому привратнику.
– Теперь понимаешь?
– модулируя голосом, проникновенно сказал он.
– Не может Бог против самого себя выступать!
– Может!
– неожиданно встав на материалистические позиции, сказал Петр.
– Может, если ему все надоело!
15
Демон Смоляк пришел в себя.
Тело ныло, козлиная шерсть кое-где была содрана, когти на лапах обломаны. На хвост вообще было жутко смотреть. Ну как, по вашему мнению, должен выглядеть хвост, за который испытуемого подвешивали к потолку?
Как-то некстати ему вспомнилась работа в привилегированном Первом Управлении тогда еще КГБ. Двигун тогда в Канаде работал. Активно действовать боялись - не дай Бог, засветишься, вышлют в Союз, станешь тогда невыездным и - прощай, заграница! Поэтому принцип был один: не усердствовать. Ах какое было славное время! И за хвост никто никого не подвешивал, и лапы никто не ломал!
Разведчик, кряхтя и постанывая, сел, шмыгнул пятачком и огляделся.
Камера была маленькой, с единственным топчаном, на котором сейчас спал Длиннорыл. Стены были исписаны заговорами от побега. Да и не нужны были эти надписи, зря, что ли, на воротах этого учреждения писалось с незапамятных времен: "Оставь надежду, всяк сюда входящий!" Но оставлять надежду Сергею Степановичу не хотелось. Забыв о собственной кончине, он страстно желал жить.
Сев рядом с храпящим Длиннорылом и охватив лапами рогатую голову, Смоляк мрачно задумался.
"Пропал!
– тоскливо подумал он.
– Пропал я! Что будет? Что будет?"
Видимо, он причитал уже вслух.
– Котел будет со святой водой!
–
– И меня он тоже ждет. За то, что не раскусил тебя, райская образина, не доложил о тебе куда следует вовремя!
– Демон безнадежно махнул лапой.
Смоляк прошелся по камере и заметил свой кожаный передник.
Машинально он поднял его и надел.
– Предложения есть?
– спросил Длиннорыл.
– В Аду с нашим братом-предателем строго. "Двое суток на приговор, и марш-марш на Запретный двор. Двадцать граммов святой воды - ты не бес и не ангел, ты - дым!" процитировал демон чьи-то стихи, и от прозвучавших в камере строк Смоляку стало совсем страшно.
Непроизвольно он зашарил лапами по переднику в поисках карманов и наткнулся на продолговатый предмет, вшитый в верхнюю часть передника на уровне груди. Ампула была цела! Цела!
– Святая вода, говоришь?
– Он встал.
– Ничего! Мы еще им покажем! Ну-ка, Длиннорыл, скажи мне, куда выходит эта стена?
16
Сатана угрюмо выслушал Вельзевула.
Демон-хранитель, не значащийся в списках Ада... Что это? Случайность? Или бардак, обычный для Ада? Хорошо, если это обычный для Ада бардак, не зря ж твердят, что демонов легионы. И при этом никто не может сказать, сколько же их на самом деле. Надо проверить все. Тщательно проверить. Стойкость неизвестного демона поразила и Сатану.
– В средствах себя не стеснять, - приказал он.
– Делайте все, что сочтете необходимым, но этот демон должен заговорить. Что Иуда?
– Молчит, - коротко сообщил Вельзевул.
– Ладно, подождем, - после некоторого молчания сказал Сатана.
– А с этим лжедемоном разберитесь немедленно. Выясните все его связи в Аду. Обязательно установите подлинную личину.
Он посидел, задумчиво постукивая когтями по подлокотнику кресла.
– Хотел бы я знать, - задумчиво сказал он.
– Хотел бы видеть, что сейчас делает Господь!
17
Бог в это время беседовал с верным Гавриилом.
Агент, посланный в Ад, неожиданно замолчал. И замолчал он сразу после того, как доложил об удачной легализации в нечистой среде. Чертов полковник! А может, действительно чертов? Подл, беспринципен, жаден - вполне на двурушника тянет. И ведь есть чем его Сатане прельстить, есть! Например, грешницу симпатичную подсунуть. Когда-то такое уже было. Как того прощелыгу звали? Точно, Лаврентием его звали. Помнится, заслали его в Ад, так он быстренько во всем разобрался, во всем признался Сатане и теперь, говорят, плещется в кипятке с самыми красивыми куртизанками. И этот мог по стопам Лаврентия пойти, они, эти тайные агенты, одним миром мазаны!
Настроение портилось.
– Что нового в Раю? Гавриил заглянул в сводку:
– Поют, Господи. Тебя все славословят. В Эдеме, правда, небольшой конфликт случился.
– Что там еще?
– нахмурился Бог,
– Мелочь, Господи. Мусульмане с закавказскими христианами подрались. Место отдыха не поделили.
– Что предпринял?
– Послал херувимов для наведения порядка. После херувимов там все в обнимку ходят, славословия хором поют. Аллах херувимам благодарственное письмо прислал.